Теперь можно было вздохнуть спокойно. Конечно, если бы некромонтул мог дышать. Его сердце давно остановилось, как, впрочем, и остальные органы, а кровь превратилась в вязкую черную жижу – эссенцию смерти. Перебирая длинными руками, ужасное нечто, в виде головы, плеч и горба ползло в тени переулков, скрываясь от опасного солнца. Калео не был знаком с устройством города, не знал, в какой именно части находится сам и лишь слушал зов хозяина. Непрерывный, настойчивый, неразборчивый шепот из тысяч голосов, звучащий в сознании и которому невозможно было противостоять. Зов обещал ему бессмертие, власть, новое живое тело и многое другое. Взамен нужно лишь немного послужить.
Калео замер. Впереди возникли люди в синей форме с дубинками на поясе. Двое патрульных, разговаривая о чем-то, о своем прошли мимо него. Они не знали, что именно затаилось в нагромождении мусора, оставленного здесь много недель назад. Стражи закона видели лишь бродячего кота, копающегося в отходах.
Остатки Ауры.
Запрыгнув на тот поезд, Калео понял, что лишился большей части своих сил. Попади в него еще пара пуль, его ждала бы встреча со Жнецом. Оказавшись в пригородах, прислушиваясь к зову, нелетающая ворона спрыгнула с крыши вагона. Милый тихий край, частных домов с огородами и садами, неспешно уступил место полузаброшенным кварталам, зараженным бедностью и запустением.
Ржавое королевство. Рассадник пороков, скрытых за полуразрушенными домами и грязными улицами. Обитель одной из крупных банд Арраса, банды нищих, попрошаек, бывших проституток, бездомных и калек. Выброшенные, ненужные, нелицеприятные. Изгнанники, существование которых демонстративно игнорирует и правительство города, и сами горожане, а в душе ненавидят или боятся. Ведь тем, у кого ничего нет, нечего терять. Они ничего не боятся. Ни того как выглядят, ни того что о них подумают другие, что скажут или сделают. Это их маленький мир, выстроенный на руинах старого города, разрушенного двадцать лет назад.
Калео глядел в след жандармам. Те не боялись, что на них нападут жильцы многочисленных заброшенных домов. Патрульные делали вид, что там никто не живет, хотя знали, что в данный момент за ними следит множество глаз. Все дело в негласной договоренности между жандармами