– Они еще там, – мертвым голосом произнес старик. – Праздник у них... Свет в окнах... Их еще можно прихватить... Они даже не разбегаются, представляешь? Вроде ничего и не случилось, Леша... Это что, уже принято?
– Так, – сказал Леша, и взгляд его остановился на окне. – Так, – повторил он, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. – Так... Где Катя?
– В ванной.
– А! – досадливо крякнул Леша, ударив себя кулаком по тощей коленке, обтянутой тренировочными штанами. – Напрасно... Это плохо.
– Что плохо? Почему? – забеспокоился старик.
– Она ведь следы смывает, Иван Федорович.
– Какие следы?
– Да эти вот самые... Ты что, не понимаешь? На экспертизу бы ее... Документ будет, доказательство... Другой разговор начнется...
– Что же ей так и таскать в себе эту бандитскую сперму? – вскричал старик, но тут же прижал ладонь к губам, опасливо оглянулся на ванную.
– Ладно... Разберемся. – Острые, угластые желваки быстро-быстро забегали под кожей участкового. – Значит, так, Иван Федорович... Слушай меня внимательно.
– Слушаю.
– Никуда из дома не выходить. Катю не выпускать. Сидеть на месте и ждать.
– Чего ждать-то, Леша?
– Меня жди. Понял? И звонить никуда не надо.
– Не буду.
– Когда Катя выйдет из ванной, пусть сядет и напишет заявление. Подробнее, обстоятельнее, понял?
– Леша... Ты бы видел, в каком виде она пришла... Она не сама пришла, ее бог привел... Какие заявления, какие подробности... Выжила бы... – И вдруг неожиданно старик разрыдался, прижав негнущиеся пальцы к глазам.
– Ну, – Леша совсем растерялся. – Иван Федорович... Нельзя же так... Все обойдется...
– Леша, – старик глянул из-под бровей мокрыми синими глазами, – Леша... Они не только ее... понимаешь? Они и меня изнасиловали. Вот сижу перед тобой, а у меня щеки горят... Я ведь изнасилованный, Леша, ты можешь это понять?!
– Понял, Иван Федорович. – Леша поднялся. – Все понял. Все, как есть. Ты только не сомневайся. Сиди дома и жди меня.
И, не добавив больше ни слова, участковый выбежал из квартиры.
Участковый знал Катю давно, выросли в одном подъезде. Он был лет на десять старше, но это не мешало им и поныне перемигиваться, пересмеиваться при встречах. И то, что произошло в этот вечер, потрясло Лешу ничуть не меньше, чем старика.
Он остро ощутил уязвленность, будто и ему нанесли смертельное оскорбление. В конце концов, он был участковым и, как бы ни относился к своим обязанностям, криминальных проявлений на своем участке допустить не мог. Выбежав из квартиры Афониных, он некоторое время метался, не зная, что предпринять – забежать ли домой и надеть форму, или сразу броситься в отделение? А может, к машине? Решение принял единственно правильное – забежал домой, но не для того, чтобы переодеться, а за ключами от машины. И, не отвечая на недоуменные вопросы жены, бросился вниз, к «жигуленку».
Отделение милиции было в двух кварталах, и он входил в дежурную часть уже через пять минут. Его все тут хорошо