Когда это началось – в день отъезда или в его преддверии? Так или иначе, Лора одна виновата. Нужно было остановить дочь. Испытание на материнство она провалила.
А может, думает Лора после очередного строгого самовнушения, женщине в ее возрасте естественно так себя чувствовать? Как это выяснить – непонятно. О таких, как она – без мужа, в разлуке с детьми, – не пишут в журналах. Когда в метро или на работе Лора натыкается на рекламу микроволновок, вяленых томатов, гранитных столешниц, шерохования мебели, гиацинтов, – ее душа возвышается. (Шепотом: на выставках немецкого экспрессионизма ничего подобного не происходит.) Она хочет объяснить всему миру, что можно быть в меру умной (да, постыдно невежественной и необразованной, но когда-то имевшей голову на плечах) и при этом мечтать о внесезонных пуховых одеялах, которых у нее никогда не будет.
А раз она неглупа, то почему у Мици Саджен есть всё: бытовая техника, карьера, Алистер Саджен, – а у нее ничего? Если бы Лора уделяла больше внимания гигиене и урокам живописи, Алистер был бы сейчас с ней? «Женщины твоего возраста, – день за днем напоминает она себе, – обычно не делят квартиру в полуподвале с двумя вдовами, двумя девственницами и морем цветочных горшков. За ужином никто не упрекает их в замкнутости. У них есть подруги. Даже любовники. Стоит ли удивляться, что за тринадцать лет такой жизни ты слегка приуныла?»
Марина по многу раз в день проверяет, ровно ли сидит телефонная трубка на рычагах – вдруг Саймон Флауэрс позвонит. Впрочем, лучше бы он не застал ее дома, иначе решит, что она или зубрила, или отчаянно ждет звонка, то есть практически шлюха. У мальчиков это любимая тема для обсуждения – кто шлюха, а кто фригидная. С тех пор как Марина узнала, что девочки делятся на эти две категории, она много часов провела в раздумьях, куда себя отнести. За этим занятием, вкупе с попытками одолеть химию и освоить азы джаза (будет полезно, когда они с Саймоном наконец познакомятся), каникулы пролетают быстро. Марина ощущает себя старухой, наблюдающей за мельканием дней. Все ее планы – проткнуть уши, подтянуть пресс, прочитать «Улисса» и поднатаскаться в медицине на случай непредвиденных обстоятельств – провалились.
Отчасти потому, что времени стало меньше. Старые ритуалы – всегда выбирать определенные маршруты, прикасаться к счастливым дверям, колготкам, карандашам и шампуню – разрослись и теперь занимают часы. От добрых примет зависит будущее. Бридстоу-Плейс обещает удачу, Пембридж Виллас источает заразу, а выбирая дорогу домой, лучше отказаться