Ну и надо было на меня так кричать?
Перевела возмущенный взгляд на Азарина с уже готовыми сорваться с языка словами обвинения, да так язык и прикусила.
Он смотрел на меня… Странно. Очень странно.
Как…
Как на женщину.
Напряглась, подалась чуть назад, и Азарин сморгнул, а затем из его взгляда пропало…
Да-да. Оно самое.
Желание.
Уж его-то я умела различать, спасибо маме и бабушке, которые научили меня очень многому.
Но ректор? Он…
О…
Бездна!
Я бледнела, краснела, шла пятнами, когда мысли одна страшнее другой проносились в моей голове, и все никак не могла поверить. Ректор. Инкуб. Он… того! И мне не показалось! Я точно это видела!
Мамочка моя серебрянохвостая… Вот так попала!
Паника набирала обороты, а ректор, переключившись с моего лица на плечо, проворно протирал кровь, мазал рубцы, бинтовал и размешивал в стакане эликсиры.
– Пей. – Приказ был отдан сухо, стакан был фактически сунут мне под нос, так что отказаться не получилось.
Я до сих пор пребывала в некоторой прострации, не веря собственным выводам.
Выпила. И тут же натужно закашлялась, когда питье оказалось горьким, да еще с кислятиной. Га-а-адость! Какая гадость!
– Превосходно. Запей.
На этот раз была уже просто вода, которую я выпила в три больших глотка.
– Ногу какую растянул?
– Пра… Правую.
– Лодыжка? – Азарин деловито присел передо мной на корточки, а я испуганно поджала ноги, жалея, что не могу их спрятать под себя. – Хватит уже зажиматься!
Он рявкнул так раздраженно, что я нервно дернулась и почему-то на одних инстинктах прижала руки к груди, прикрывая ими не только грудь, но и живот, куда он несколько секунд беззастенчиво пялился.
Он именно пялился!
– Микаэль? – Азарин поднял голову, и на меня посмотрели самым ехидным взглядом на свете. – В чем дело?
– Я… – сглотнула, лихорадочно шаря глазами по суровому мужскому лицу в искренней надежде не увидеть даже намека на плотское желание, и едва слышно прошептала: – Я вас боюсь…
Желания я, к счастью, не находила, но легче от этого не было. Вся его фигура, поза да и лицо выражали нетерпение и раздражение из-за того, что ему приходится ждать. Ждать, когда я соизволю показать ему свою ногу.
Или…
Или что-то другое?
Мысли почему-то начали путаться, в голове возник некоторый туман, который я попыталась разогнать, несколько раз мотнув ею из стороны в сторону, но это не помогло. Неожиданно накатила сонливость, а затем пришло понимание – это эликсиры.
Неизвестные