– В Торонто.
– Почему Торонто?
– Но ведь куда-то мне же нужно было ехать. Канада – прекрасная страна.
– И в Торонто ты выправил себе новые документы?
– Да.
– Став Денило Силвой?
– Да.
– И ты продолжил там изучать язык?
– Да.
– И еще немного похудел?
– На двенадцать килограммов. – Не открывая глаз, Патрик пытался не думать о боли, не обращать на нее внимания. Наибольшие мучения доставлял ему электрод на груди.
– Сколько времени ты пробыл в Торонто?
– Три месяца.
– Выходит, до июля девяносто второго?
– Что-то вроде того.
– А потом?
– Португалия.
– Почему Португалия?
– А почему бы и нет? Там красиво, к тому же я ни разу там не был.
– Долго ты жил в Португалии?
– Около двух месяцев.
– Что было потом?
– Сан-Паулу.
– Почему?
– В нем двадцать миллионов жителей. Лучшего места, чтобы спрятаться, и не придумаешь.
– И ты пробыл там…
– Год.
– Расскажи, чем ты все это время занимался.
Патрик сделал глубокий вдох и попытался шевельнуть лодыжками, отчего лицо его исказила гримаса. Он мысленно приказал мышцам расслабиться.
– Я затерялся в огромном городе. Нашел преподавателя и довольно скоро в совершенстве овладел языком. Сбросил еще несколько килограммов. Постоянно менял адреса.
– А что ты делал с деньгами?
Пауза. Мышцы вновь напряглись. Где этот дьявольский хромированный рубильник? Ну почему бы им не продолжить болтовню о бегах и погонях, не затрагивая темы денег?
– С какими деньгами? – Патрик постарался вложить в этот вопрос все свое отчаяние.
– Брось, Лэниган! С девятью десятками миллионов, что ты украл у своей фирмы и ее клиента.
– Я уже говорил, вы ошиблись. Я не тот, кто вам нужен.
Резко повернувшись к двери, Гай что-то крикнул, и в комнату тут же вошли его подручные. Врач-бразилец вогнал в вену Патрика два кубика жидкости и вышел. Американцы принялись возиться вокруг аппарата в углу. Кто-то включил магнитофон. Держа в руке коробочку с вертикально поднятым рубильником, Гай со злобной усмешкой склонился над Патриком. Он был исполнен решимости покончить с пленником, если тот не заговорит.
– Деньги были переведены на офшорный счет твоей фирмы в банке Нассо в десять пятнадцать по Гринвичу двадцать шестого марта тысяча девятьсот девяносто второго года, через сорок пять дней после твоей смерти. В это время ты был там, Патрик. Загорелый мужчина в расцвете лет – у нас есть твои снимки, сделанные установленной в банке камерой. В твоем распоряжении имелись великолепно сработанные бумаги, и очень скоро после того, как деньги прибыли в банк, они исчезли. Кто-то перевел их на Мальту. Это ведь был ты, Патрик. Ты украл их. Так где же они сейчас? Скажи мне, и ты останешься жить.
Патрик бросил последний взгляд на Гая, затем на смертоносный рубильник, вновь закрыл глаза и из последних сил прошептал:
– Я клянусь, что не знаю, о чем