Когда Моня поправил пенсне и внимательно вгляделся в свою неожиданную соседку, он понял: эта женщина ему знакома. Она преподавала какой-то предмет в школе № 1/бис, расположенной неподалеку от дома тети Баси, и Моня частенько видел ее и даже запомнил быструю, слегка подпрыгивающую походку, словно молодая учительница всегда опаздывала к началу своего урока. Но как же ее звали? Моня напряг память и вспомнил: мальчишки, которые учились в этой школе, называли ее почему-то исключительно по фамилии, хотя фамилия была несколько странной – Кидивониха.
Если бы Моня был более внимателен и менее доверчив, его бы, конечно, смутила пренебрежительная интонация, с которой это слово произносилось. Кидивониха на самом деле была не фамилия, а всего лишь прозвище, одно из тех, которыми испокон веку награждались учителя в школах славного города Бобруйска. В миру молодую женщину звали Лидия Васильевна Жмых, а прилипшее к ней прозвище дали за то, что, выгоняя с урока нашкодившего ученика, вместо привычных слов: «Иди вон!» она в сердцах произносила: «К (…) иди вон!», причем об адресе, который был скрыт внутри небольшой паузы, можно было только догадываться – то ли иди к такой-то матери, то ли еще куда-то, но куда именно, по эстетическим, очевидно, соображениям, оставалось за скобками. Моня всего этого не знал, а потому слегка поклонился и дружелюбно произнес:
– Здравствуйте, товарищ Кидивониха.
То, что произошло потом, навсегда осталось для него тайной. Молодая женщина надела на голову шляпку, застегнула пальто, презрительно посмотрела на Моню и в ответ на обычное, казалось бы, приветствие отвесила ему весьма чувствительную пощечину. Пенсне слетело с его тощего носа, и, пока Моня ловил, а затем снова водружал пенсне на место, загадочная Кидивониха, подхватив сумки, быстро, чуть ли не бегом рванула прочь от газетного киоска.
Моня смотрел ей вслед и ничего не мог понять. Ясно ему было только одно – согласно известному христианскому постулату он не успел подставить вторую щеку и от того действие прелестной Кидивонихи осталось не то чтобы незаконченным, но все-таки…
Конечно, Кидивониха скорее всего не догадывалась, какие мысли посетили Моню в этот непростой для него момент, зато ему теперь было жизненно важно понять, что же все-таки она имела в виду, когда прибегла к такому неожиданному и радикальному способу общения. Он даже задрал голову кверху, как будто небеса могли подсказать ему какой-либо ответ. Но небеса безмолвствовали, они выталкивали из-за горизонта горсти разорванных в клочья облаков, а ветер подхватывал их и гнал над рынком так низко, что облака едва не задевали верхушку пожарной каланчи, находившейся неподалеку.
Моня скользнул взглядом по каланче,