В той комнате мы пробыли слишком долго.
Когда мы ступили из закоулка на пустую улицу, воздух пронзил резкий пронзительный свист – пугающе близко.
Теодор положил мне на спину свою мощную длань и слегка подтолкнул.
– Беги! – бросил он.
Следом раздался еще один посвист, на этот раз откуда-то сверху, то ли с крыши, то ли из окна над головой. Я припустил вниз по узкому сырому коридору улицы, избегая коварной слизи в срединном водостоке. Бегун из меня не ахти, а вес кольчуги замедлял мой бег еще сильнее. Куда бегу, я понятия не имел, пока откуда-то сзади голос Теодора не прокричал:
– Второй поворот налево!
Я свернул за угол. Сердце мое билось у горла и срывалось к ногам. Пробежал я еще всего ничего, а уже отчаянно хватал ртом воздух. Впереди открывался кривой переулок, шириной от силы полтора туаза. Там из подворотни вышагнул некто, карауливший мое приближение, и преградил мне путь. Был он невысок ростом, жилист и вид имел достаточно свирепый. Нас разделяло шагов тридцать, не более, и видно было, как в руке у него блеснул нож. Но если сейчас остановиться, то меня неминуемо настигнет погоня. И я продолжал топать, в то время как появившийся передо мной незнакомец гибко пригнулся, выставив одну руку вперед – дескать, стой, – а в другой держа нож острием вниз. Не останавливаясь, я с ходу ринулся на него в надежде сбить на сторону. Но он оказался проворен и опытен: с моим приближением порывисто подался в сторону и левой рукой ловко ухватил меня за котту, после чего рванул меня к себе и ткнул ножом мне в бок – отработанный удар снизу вверх, чтобы всадить лезвие меж ребер.
Клинок ткнулся в железные кольца кольчуги, но укол боли свидетельствовал, что острие пусть неглубоко, но все-таки проникло под нее. Но не иначе как по прихоти фортуны кончик лезвия застрял в металлических кольцах. На лице моего злосчастного убийцы мелькнуло удивление, я же, используя свой вес, сумел вырвать котту из его хватки, а свободной ладонью рубануть его сзади по шее. От внезапности злодей всхрюкнул, и мы с ним вдвоем, потеряв равновесие, повалились на грязные булыжники улицы. За одной милостью фортуны последовала другая: мое отяжеленное кольчугой тело при падении жестко припечатало противника сверху по лицу. На мгновение он как бы оцепенел, а рука его стала слепо нашаривать оброненный кинжал. Откатившись чуть в сторону, я вскарабкался на четвереньки и по-собачьи кинулся вперед, запуская пальцы в длинные смоляные волосы моего недруга. Крепко ухватив их, я что было силы саданул его головой о булыжники. Глухо стукнул о камни череп, и мой противник обмяк. Я же, не жалея сил, еще дважды с пыхтеньем шарахнул его головой о камни, а затем поднялся, оставляя внизу неподвижное тело.
Теодора нигде не было видно. Где-то в отдалении слышались постепенно угасающие крики. Вновь раздался посвист, но уже ощутимо слабее. Складывалось впечатление, что мой товарищ уводит погоню куда-то в другую сторону. Мелькнула мысль податься ему на помощь, но я ее отставил: такой человек, как он, вполне способен был и сам сладить с возникшим затруднением. После нескольких глубоких, до отказа, успокоительных