– Опусти меня, – сдавленно выкашлял он. – Скажу все, что ты хочешь знать.
Теодор опустил его обратно на кровать. Разбойник, закашливаясь, давился воздухом. Лишенный возможности отереть себе лицо, он закатывал глаза и встряхивал головой.
– Не заставляй меня ждать, – предостерег его Теодор.
– Я был среди них, – выдохнул Гавино.
– Кто тебя нанял?
– Не ведаю. Было лишь указано, где собраться, а еще принести с собой нож или дубину.
– А на кого готовилось нападение, сказано не было?
– Только что дело будет легче легкого. Один из полудюжины толстобрюхов, и все они безоружны.
– Что еще?
Горе-налетчик по неосторожности провел по губам языком и, скривившись, был вынужден сплюнуть, чтобы как-то избавиться от послевкусия.
– Что еще? – строго повторил Теодор.
– Дождаться, когда они спешатся, – тревожно зачастил Гавино, – и наброситься на главного из них. Только на него одного: он и был для нас целью.
Тут вмешался я:
– Откуда вы знали, кто именно среди них главный?
Наша жертва поглядела на меня покрасневшими, слезящимися глазами:
– Он один был такой… весь важнеющий, в золотом шитье. У него и шапка была не как у остальных – такая высокая, все равно что серебряная.
– И этого хватило, чтобы из всех выделить именно его? – спросил я.
– Так ведь дело-то нехитрое! – затравленно осклабился разбойник. – У остальных-то просто дурацкие шапочки, лиловенькие. А двое так и вовсе были затрапезники.
– Какие еще были у вас указания? – возобновил дознание Теодор.
– Нам посулили надбавку – точнее, тому, кто выколет ему глаза и отрежет язык.
Гавино закашлялся – кашель вырывался из его горла надрывными спазмами, и казалось, что он подавился или что его сейчас вырвет.
– Довольно. – Мой спутник с мрачным видом залепил ему оплеуху. – Не трать мое время. Рассказывай, что было дальше.
– Мы сделали, как нам было велено: сбили его с ног, немного почиркали ножичком, ну а затем бросили его в ближней церкви.
– А затем?
– Взяли свои деньги и ушли. А меховую шляпу больше не видали.
– Что еще за шляпу?
– Да того оглоеда, что появился и дал нам последние наказы. Долговязый такой и в меховой шляпе – вид, как у полоумного.
– И сколько же вам дали? – спросил я.
– Да негусто, – не замедлил с ответом Гавино. Похоже, он уже понемногу очухивался и вновь принимал строптивый вид.
Что-то подсказало мне задать еще один вопрос:
– Та золотая пряжка, видимо, составила хорошую цену?
Гавино, по недомыслию, заартачился:
– Тоже мне цена, за какую-то там бляху!
На этом он и попался. Теодор снова ухватил его за лодыжки и стал поднимать.
– Стой! – забеспокоился разбойник. – Та бляха – совсем иное дело!
Мой помощник уронил его обратно на кровать.
– Объясни, –