Молодой пограничник с автоматом, сверкая на Марину черными глазами и ослепительно белыми до голубизны зубами, скороговоркой пояснил:
Имя, фамилия, отчество, год рождения, место проживания, паспортные данные, адрес, куда едете, принимающая сторона, степень родства, цель поездки!
Выпалил, как из пулемета, и понесся к другой машине, а она принялась разбираться, в какой строке что писать. Ну, и, разумеется, запуталась. Парень почиркал в ее листочке стрелочками, что куда вписывать, дал новый бланк и снова убежал.
Заполнив на второй раз все, как надо, гражданка России Марина Андреева отправилась с документами к пограничнику в крошечном домике. Огромный лысый дежурный в камуфляже долго вносил ее данные в компьютер, изучал документы, потом Марину. В конце процедуры шлепнул штамп, и кивнул лениво: «Ехай!»
С таможенниками все было проще.
Оружие, наркотики е?
Нет!
Проезжай!
Марину предупредили: не вздумай шутить на эту тему. Один идиот веселый пошутил. На вопрос про оружие сказал: «Ага! Пулемет везу, станковый!» Так его три часа трясли на досмотре, до трусов раздели, и требовали признаться во всех смертных грехах.
Ну, вот! Два часа чистого времени ушло на переход границы. Марина посмотрела на часы. Если будет поторапливаться, то к обеду в Донецк приедет.
Едва она съехала с виадука, как под мостом попала в поле зрения местного гаишника. Если по-местному, то «даишника», так как у них не ГАИ, а ДАИ – Державна автоинспекция.
Инспектор, как дядя Степа, здоровенный ломоть, кудрявый, как юный Пушкин, козырнул ей и расплылся в улыбке. В документы ее лишь глазом для порядка глянул. Что смотреть-то, если ее только пять минут назад через границу пропустили. На самом деле, ему просто потрепаться хотелось, «за Россию» спросить, про цены на бензин в Питере и какие пенсии бабкам дают.
Поговорили душевно. Марина заодно спросила, как ей правильно на трассу «в ДонецЬк» рулить.
Ось щаз пид виадук, и все прАмо и прАмо!
Но навигатор показал направо, и она повернула, как велел ей прибор. Ее унесло к развилке, откуда можно было вернуться к пограничному переходу или в Харьков. Покрутившись по дороге, она минут через двадцать снова вынырнула перед виадуком, где загорал на солнышке ее недавний знакомый, кудрявый, как русский поэт, только теперь уже в компании целой бригады ДПС.
Увидев Марину на ее приметной машинке, даишник улыбнулся русской туристке полной обоймой крупных,