Лишь в полях, когда ущелье осталось далеко позади, мы решили остановить коней и посмотреть, нет ли пострадавших. Сам я был ранен и с ног валился от усталости, однако сердце мое переполняла гордость. Меня так и распирало при мысли о том, какую памятку я, Этьен Жерар, оставил о себе этим собакам. Теперь они хорошенько подумают, прежде чем тронуть кого-то из наших ребят. В восторге я даже произнес небольшую речь перед смелыми англичанами и объяснил им, кого они спасли. Я начал уже говорить о славе, о родстве отважных сердец, но молодой офицер меня перебил.
– Ладно, – сказал он. – Есть ранения, сержант?
– У лошади Джонса пуля задела бабку.
– Джонс поедет с нами. Сержант Халлидей с кавалеристами Харвеем и Смитом – направо, к немецкому посту.
Трое ускакали, солдат на раненой лошади приотстал, так что в лагерь англичан я направился в компании молодого офицера. Мы сразу понравились друг другу и очень скоро разговорились. Он был знатного рода, этот смельчак. Лорд Веллингтон поручил ему разведать, не появились ли в горах наши отряды. Одно из преимуществ походной жизни в том, что учишься всюду узнавать что-то новое. Тем и отличается бывалый путешественник от людей простых. Скажем, редкий француз сумеет без ошибки повторить английский титул. Если бы я не повидал мир, то сейчас и не вспомнил бы в точности, что молодого человека звали милорд достопочтенный сэр Рассел, барт.[4] Последнее – вежливое обращение, а потому я чаще называл его Бартом, это все равно что по-испански – дон.
Ночь была дивная, мы ехали под луной и беседовали, как родные братья. Представьте себе, он оказался моим ровесником, тоже служил в легкой кавалерии – в Шестнадцатом драгунском полку, – и мы оба мечтали о славе и подвигах. Ни с кем еще я не сходился так быстро. Барт открыл мне имя любимой, с которой встречался в саду под названием Воксхолл, а я рассказал о маленькой Корали из оперы. Он достал из-за пазухи медальон с локоном, а я – подвязку. Потом мы едва не поссорились из-за гусар и драгун, потому что он ужасно гордился своими молодцами. Видели бы вы, как он усмехнулся и хлопнул по эфесу, когда я заявил, что лучше им не попадаться на пути моих ребят. Наконец Барт завел речь о том, что англичане называют спортом, и рассказал мне, сколько денег потерял, стараясь угадать, какой из петухов побьет противника и какой здоровяк сильнее врежет другому. Я только диву давался. Заключать пари он был готов по любому поводу, и когда мне случилось заметить падающую звезду, немедленно заявил, что насчитает больше звезд, предложил ставку в двадцать пять франков за каждую и успокоился лишь после того, как я объяснил, что мой кошелек достался бандитам.
Так мы и болтали. Уже начало светать, когда впереди внезапно раздался оглушительный ружейный залп. Местность была неровная,