В поисках ответов я откинулся на спинку кресла и обратился к воспоминаниям…
Глава 2. Почему она всю ночь плакала?
– А я Максим, очень приятно. Только уберите это ради бога!..
Моя реплика была вполне оправданна: едва услышав моё имя, Танечка смущённо улыбнулась, тряхнула кудрями осветлённого почти до белизны каре и незамедлительно полезла за сигаретами. Наверное она подумала, что будет выглядеть с ними солиднее в моих глазах, но я сразу сделал ей замечание. А через пару секунд я вообще отобрал пачку и выкинул её в подвернувшуюся поблизости урну.
Наше знакомство случилось у входа в ресторан, который в тот день был арендован для корпоративного фуршета – отмечали юбилей компании, целых десять лет с момента её основания. Алекс, быстренько представив нас друг другу, убежал встречать более важных гостей, а мы остались тет-а-тет в неловко повисшей тишине.
– Эээ, может быть, пойдём чего-нибудь выпьем? – я понятия не имел, о чём мне с ней говорить, поэтому ничего лучше не придумал.
– Хорошо, давайте, – скромно ответила Таня. Она смотрела на меня всё ещё немного испуганно после той проделки с сигаретами – видимо, боялась предположить, какие ещё выходки может учинить лучший друг «Коршуна». Улыбнувшись, я её успокоил:
– Со мной можно на «ты», я добрый. Главное – не дымить в моём присутствии. Не люблю этот запах…
Как назло, безалкогольные напитки оказались в тот вечер дефицитными. Сотрудников напропалую спаивали шампанским, вином, коньяком, виски и даже самой обыкновенной водкой – чем угодно, но только не соком. Закусок тоже приготовили маловато – их уничтожили ещё до начала торжественного представления, а чокаться время от времени всё же, из вежливости, приходилось. В общем, к концу корпоратива я конкретно опьянел. Мой язык развязался, и бедная Танечка вынужденно выслушала миллион историй детства и юности, которые лились из меня нескончаемым потоком. Впрочем, вряд ли девушка что-то запомнила, потому что она сама была настолько же сильно пьяна.
Мне нравилось наблюдать, как менялось с каждым выпитым бокалом её настроение. Из скромной студентки, поначалу стеснявшейся общаться со взрослым дядькой вроде меня, градус постепенно делал всё более раскрепощённую обольстительницу. Её щеки налились румянцем, она постоянно смеялась и словно бы невзначай до меня дотрагивалась – сначала до кончиков пальцев, потом до запястья, до локтя, до плеча. А ещё через некоторое время придвинулась поближе и коснулась моего бедра своей коленкой. Когда она села так близко, глубокий вырез платья открыл моему взгляду её разгорячённый бюст – аппетитно стиснутый облегающей тканью, и при виде этой картины я распрощался с последними каплями