а Мила внимательно наблюдала, как он менял мимику и взгляд, очевидно накручивая в мыслях что-то жутко интригующее, фантастически экстремальное и натурально улётное… Да, спецкор подсел на крутую «фишку» – на идею, от которой у него закипали думы и сладко урчало в глубинах его организма… А ведь была уже у него подобная штука! Было дело, ездил он в тьмутараканию, собирал репортажи… Вот только подпортили всё местные трудоголики да ценители правды. А где она, эта правда? Лютнев догадывался, что она существует, но где точно – этого он не мог сказать даже себе… А дело было так: прибыл спецкор в деревню, каковых немало в Российской глубинке, да решил срубить новостей в лёгкую. Но тормознулся тут же на бунтарских замашках местных аборигенов – типа давай нам главных, жрать нечего, ходить не в чем, ездим на старых собранных тракторах, денег никто не платит, и вообще, говорить ни о чём не будем, пока не дашь нам клятвенное обещание, что немедля сходку созовёшь в своём центре и пособишь нашей братии хоть чем-то… Спецкор, честно говоря, слегка офонарел от всей этой самородной истерики с её сумасбродной горечью, и пообещал, конечно же, пособить и слово замолвить за горемык деревенских. Дело кончилось мирно, – спецкора безотлагательно и щедро угостили местной самогонкой, после чего он долгое время пребывал в состоянии веселящей прострации с её независимостью от внешнего мира. Ну а затем Лютнев отбыл в столицу, после чего напрочь забыл о своих клятвенных обещаниях, ибо и без того дел невпроворот, кругом хрен знает что творится, неровен час, без дохода останешься, и вообще, думать нужно, когда что-то требуешь и говоришь… Да. Такие вот извилины судьбы, извороты натуры. С тех пор Лютнев железно усвоил: делать нужно лишь то, что важно для тебя, только своё, и никаких сдвигов в сторону, никаких благотворительных замашек с мучительными последствиями и отходняком… И теперь он размышлял очень трезво, хотя и не слишком понятно со стороны рассудка. А кому интересен этот расклад рассудка? Он просто скучен. Вот то ли дело душа… В ней столько всего таится! Какие приключения, какие повороты, какие внезапности! Да. Решено. Спецкор натурально всё наметил и спланировал…
5. Театр импровизаций
К этому времени режиссёр Лукоморьев в своей квартире уже закончил набор текста, и отправил всё это на принтер. Через некоторое время он принялся оживлённо просматривать отпечатанные листы… Затем он прошёл на кухню, зажёг газ и поставил чайник, с удовлетворением что-то намурлыкивая…
Наспех съев объёмный бутерброд с колбасой и запив его чаем, Лукоморьев забрал распечатанную рукопись, оделся и поспешил туда, где его ждал творческий коллектив под крышей непредсказуемого и многотонального Театра импровизаций…
В это дивное утро Театр дышал предчувствием новых идей. На сцене, сидя на стульях, балагурили актёры с актрисами в ожидании режиссёра.
Одна из актрис, ироничная стройная Люся, имеющая стильную причёску
