Появился огонек маяка, включенного по случаю шторма, ладья не рассыпалась и волны стали, вроде чуть меньше, появились просветы меж туч. Выплюнув за борт, примерно десятую, изжеванную папиросу, Борис Николаевич вышел из молчаливой сосредоточенности и приказал мне набрать воды в две двадцатилитровых пластиковых канистры. Это было для меня новым испытанием, оторвавшим меня, оцепеневшего, от кормовой банки. Надо было, всего – ничего, пройти от кормы, держась за поручни на крыше надстройки (это маленький деревянный домик), дойти до носовой надстройки и взять там канистры и набрать воды. Хватаясь за поручни, потом за мачту. в два шага – по скамейкам. И я у канистр. Надо было улучить момент между волнами, сразу после удара, оказавшегося более чувствительным на носу ладьи, припечатавшего меня к скамье, и окатившего фонтаном брызг, до кормовой банки не долетавших. Поймав момент, притапливаю канистру, ладья идет вверх к гребню, набираю почти полную, вода почти через борт, зацепившись за скамью ногой тяну канистру на себя… Словно свинцовая – 20 кило и тянет против хода, был момент утянет думаю бросить придется, но ладья выскочила на гребень, вырвав канистру из воды, закинул таки ее через борт… Вторая пошла легче…
Поступило приказание согреть чаю. В надстройке-домике —находился камбуз с газовой плитой. Согрелись чаем, пообедали рыбными палочками. Пообвыкнув, порхаю по ладье, почти не держась за поручни. Согревающий душу огонек маяка все ближе, шторм утихает и кажется уже не таким страшным. Прошли маяк, вошли в тихую воду, и, к моей великой радости капитан доверяет мне румпель. Капитану необходимо было отдохнуть. Два или три самых страшных часа шторма, показавшихся мне вечностью стоял на вахте Борис Николаевич, удерживая ладью против волны – неимоверное напряжение нервов и сил. Мне достался весь путь от маяка до Кижей – примерно еще два часа ходу. Неизведанное ранее блаженство – направлять пятитонную ладью, легко подчиняющуюся движению румпеля, среди вешек и створов, слушая негромкие указания Бориса Ник. Вокруг виды дивные, – деревянные, почерневшие от веков, скиты с колоколенками, такого же цвета избы перемежающиеся добротными современными домами, суровая красота Карельской природы. Незаметно пролетело время, и вот, показались Кижи, подпирающие низкое хмурое небо стройной семиглавой колокольней. Прошли вдоль берега мимо парка деревянных построек 17—19 веков.
Уже в темноте, по огням бакенов и створов пришли к долгожданной маленькой деревянной пристани. Вся дружина с радостью встречала нас. Истопленная баня – спасла от простуды и согрела душу. Поужинали и легли спать в причаленной ладье. Утром, спрыгнув с верхней койки оказался по щиколотку в воде. «Сухая» ладья дала течь. Откачали воду, позавтракали и стали вязать парус к рее. Отчалили. Обогнув остров Кижи, развернулись и подняли парус. С некоторым волнением наблюдал