Глава четвертая
Началась новая четверть, новые будни. Дни стали короче, утренними сумерками мы пробирались по замерзшим дорожкам в направлении школы. Ноги скользили по ним, и однажды, не рассчитав свои силы, я даже навернулся и распластался на дороге, вызвав неподдельный смех у Анфисы Жарковой. Она жила в соседнем доме, и мы нередко встречались по пути в школу. Снега было немного, он выпадал небольшими порциями, но все пребывали в ожидании грандиозного снегопада. Большой снег всегда служил предвестником любимого праздника – Нового года. Но времени до всеобъемлющего торжества, зимних каникул и новогоднего пиршества в кругу родителей было еще предостаточно.
Про инцидент с Надеждой Васильевной никто в классе не вспоминал. Ребята иногда перешёптывались о ней, обсуждали слухи, урывками доходившие до нас. Одни утверждали, что она все еще лежит в больнице, что она больше никогда не сможет сидеть. Другие говорили, что она не может ходить, и что ее отправили на пенсию из-за полученной инвалидности.
От таких слухов у нас проснулось сочувствие к ненавистной учительнице, но одного мы не желали точно – ее скорейшего возвращения в школу. Математику вместо нее преподавала нам Галина Сергеевна, спокойная учительница, явная противоположность Надежде Васильевне. Она не донимала нас чересчур объемными заданиями на дом, всегда натягивала оценку, будь то пятерка или четверка, а двоек вообще никому не ставила. Даже Ролан, который никогда не утруждал себя занятиями, превратился у нее в «хорошиста».
Не ходил в школу и Федор. Его не было около месяца, и мы не знали – что с ним. Его долгое отсутствие тоже успело обрасти слухами: якобы его перевели в школу для трудных подростков или вообще запретили посещать любую школу в городе. Как все обстояло на самом деле, мы не знали и не интересовались, так как боялись правды.
Прошло еще немного времени, до окончания четверти оставалось три недели. Все пребывали в ожидании школьных каникул, новогоднего школьного маскарада – практически каждый день после школы мы шли на каток, играли в снежки, валялись в сугробах. Беззаботное детство било ключом…
Шел урок русского языка. Урок вела наша классная руководительница Антонина Робертовна. Мы изучали морфемы. Повторяя вместе с классом очередное правило, я открывал рот только для видимости, так как в этот момент все мое внимание было приковано к картине за окном. Там шел легкий пушистый снег, на фоне безветрия снежинки казались мне живыми существами, и я мечтательно пытался проводить каждую снежинку своим взглядом. Считал их, сбивался, потом все начинал сызнова. Я и не заметил, как ко мне подошла Антонина Робертовна: «Корень – это главная неизменяемая часть слова…» – строго произнесла она, повернув рукой мою голову в сторону доски.
Я вновь зашевелил губами. Но, как только она отошла, я вновь незаметно вернулся к картине за окном, продолжив счет. В этот момент прорвались лучи солнца и слепящей волной ударили по глазам, в классе резко посветлело, все оживились и последовали