При ответе на поставленные вопросы необходимо исходить из принципиальной посылки: для процессуального правопреемства наличность (действительность) основного обязательства вообще не должна иметь значения.
Объясняется это тем, что если исходить из обратного, то арбитражный суд, заменяя правопреемника, будет предрешать разрешение дела по существу, что явно не укладывается в процессуальный регламент рассмотрения дела в суде первой инстанции. Таким образом, основанием процессуального правопреемства при уступке требования и переводе долга являются сами эти сделки безотносительно к юридической действительности основного обязательства.
Однако это отнюдь не означает, что арбитражный суд не должен проверять соблюдение императивно установленных законом норм, касающихся самой цессии и перевода долга (о недопустимости уступки и перевода долга см. п. 2 ст. 382, ст. 383, ст. 388, п. 1 ст. 391 ГК, о форме уступки и перевода долга – ст. 389, п. 2 ст. 391 ГК). Соответственно, несоблюдение указанных требований безусловно исключает процессуальное правопреемство: арбитражный суд должен вынести определение об отказе в замене лица его правопреемником.
19. Как следует поступать арбитражному суду, если после вынесения определения о замене лица его правопреемником стороны расторгли договор цессии? (Вариант: договор цессии (соглашение о переводе долга) признан недействительным.)
Полагаем, что при расторжении договора цессии (соглашения о переводе долга) не имеется никаких препятствий для того, чтобы произвести обратную замену: арбитражный суд должен вынести новое определение о замене лица его правопреемником именно в связи с расторжением указанной сделки.
Если договор цессии (соглашение о переводе долга) признан недействительной сделкой, то арбитражный суд должен также вынести определение о замене лица. Корректно ли в данном случае говорить о замене именно правопреемника? Здесь возможны два варианта.
1. Если оспоримая сделка (договор цессии, соглашение о переводе долга) прекращена на будущее время (п. 3 ст. 167 ГК), определение о замене лица его правопреемником будет единственно правильным судебным актом: до момента признания сделки недействительной правопреемник де-юре сохранял свой статус, а с момента признания сделки недействительной можно говорить о нем как о правопредшественнике, от которого и должны вернуться к первоначальному кредитору (должнику) спорные права (обязанности). При этом законность первого определения о замене лица его правопреемником (имеется в виду определение, вынесенное на основании оспоренной в дальнейшем сделки) под сомнение не ставится.
2. Если сделка недействительна с момента ее совершения (это относится ко всем ничтожным сделкам, а также к тем оспоримым сделкам, из содержания которых не вытекает, что они могут быть прекращены лишь на будущее время) то вынесение определения о замене лица его правопреемником будет юридически неверным: