Похоронка не нашла адресата
В этой страшной, смертельной войне.
Меньше стало на два солдата –
Не читал муж письмо о жене.
Земляки ее схоронили.
Отдала жизнь за мужа, детей…
Там, в тылу, – на войне они были,
Словно меж фронтовых огней.
На несжатой лежала полоске –
Не хватило подняться сил,
А по солнечной, хлебной дорожке
Фронт врага бить вперед уходил.
Только с ними остались тревоги,
Даже там, на небесном пути,
Обивали, наверно, пороги –
Как беду от детей отвести.
То письмо на войне затерялось –
Скорбной вести последний след.
На земле ведь что-то осталось,
Кроме горя, утрат и бед…
Что чувствовал я, было выстрадано в этих стихах, но услышал ли их дед? Наверное, услышал и еще, наверное, устал ждать нас, своих внуков. И вот тогда и произошло чудо. Чудо моей встречи с душой деда. Не знаю, какие законы, известные земному человеку, повлияли на крепость прочного капронового шнура подвески картины, подаренной друзьями, как мне теперь кажется, не без помощи деда, только шнур неожиданно размочалился так, будто его долго и усердно перетирали. И в три часа ночи 31 марта вся моя семья дружно проснулась от грохота упавшей картины. Самое удивительное, что рама не только не развалилась – на ней не было ни одной царапины! Не знаю, мог ли дед сказать доходчивей, но только ранним утром 31 марта я уже сидел за компьютером и, листая страницы Яндекса, искал его – Толузакова Климентия Антоновича.
Я и раньше довольно часто делал попытки найти о нём хоть какую-нибудь информацию на сайте «Мемориал» и других. Но всё было тщетно. А в то утро я упорно, не останавливаясь, уже переходил на 11 или 12 страницу. Интернет подбрасывал однофамильцев или людей со сходными именами, а меня что-то вело и вело дальше. Я даже не мог предположить, что среди бесчисленного количества воинских соединений и частей, воевавших в годы ВОВ, вдруг будет выделена одна когда-то существовавшая дивизия с подробным архивом боевого пути и мест захоронения каждого солдата на этих кровопролитных дорогах войны. Низкий поклон создателям этих сайтов, тем, кто сохранил эти бесценные документы до наших дней и опубликовал их. И это было продолжение чуда. После ночного падения картины, которое я воспринял как грозное постукивание деда кулаком, именно чудо, его указующий перст, привело меня на сайт 250-й стрелковой дивизии. И на ту запись с точной датой – 31 марта 1942 года. День в день, а может, час в час 72 года назад дед был смертельно ранен и направлен в 1819-й эвакуационный госпиталь в Торжок, где и скончался от ран через 23 дня. Знал ли он нашу бюрократию, как долго, порой месяцами, мы ждем ответа из официального органа, но только вдруг, буквально через несколько минут я получаю