В зал вошли вооруженные Алан и Кахраман, сияя надраенными до блеска чешуйчатыми доспехами и ножнами, украшенными каменьями Они подошли с двух сторон к Никифору и, ухватив за локти, помогли подняться. Не отпуская рук, подвели Никифора к Цире и помогли опуститься на колени возле ее правой ноги. Потом мужчины встали по бокам. Они развернулись лицом к собравшимся гостям и обнажили кинжалы. Так они частично заслонили участвующих в ритуальном таинстве. Одновременно они символизировали собой защитников рода и зарождающейся жизни.
Как только защитники заняли свои позиции, Цира не торопясь, и даже как-то обыденно обнажила свою правую грудь. Никифор обхватил ее сосок своими губами.
Священник возвел очи и забормотал молитву Отцу небесному.
– Благослови Боже сие таинство! Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь. – Закончил молитву священник. Цира убрала под платье свою грудь.
– Встань сын мой! – Сказала она, поцеловав коленопреклоненного Никифора в голову. Никифор приподнялся и, пятясь, отступил назад на пару шагов. Там он остановился и выпрямился во весь рост. Алан с Кахраманом вложили кинжалы в ножны и первыми поприветствовали нового родича.
Наварх Василий Гэксамилит со своей эскадрой базировался у побережья Пелопонесса. В его задачу входило не допустить проход пиратских кораблей Крита и сирийско-киликийского побережья Азии в сторону Сицилии или к греческим портам. Пока что он только вел наблюдение за перемещениями редких галер противника, совершая дозорные ходки вдоль побережья Византии. Молодой и горячий, он жаждал подвигов и славы. На острове Эвбея, в портовых корчмах коротали время моряки имперского дромона, вспомогательных галер флота и кораблей федератов.
В углу, за столом сидел мрачный капитан рих Эрман Рыжий. К нему подсел конунг Хильд Большой Топор с кувшином вина и разлил его в чарки.
– Скажи мне свей, почему тебе не сидится на Руси? – Угрюмо спросил Эрман у Хильда, осушив чарку до дна. – Династические войны в Приднепровье закончились в пользу Рюриковичей. Теперь при дворе вдовы Игоря варяги живут как сыр в масле. Чего тебе еще надо?
– Вот потому и не сидится, – усмехнулся Хильд. – Скучно.
– А тут весело… – криво усмехнулся Эрман.
– Не спорю. Сейчас и тут скучно, – мотнул косматой головой Хильд. – Ну, а ты почему такой мрачный, Херман? Или пряное вино ромеев тебя не веселит уже, или соскучился по родной медовухе? – Как все свеи, Хильд произносил слова с ужасным акцентом. – О, я догадываюсь! Ходят слухи о скорой свадьбе наследника Романа. Кажется, ты говорил, что знаком с его невестой?
– Я говорил, что ее отец – мой боевой товарищ, – поправил Хильда Эрман. – Тут другое. Послушай, Хильд. Ночью мне приснился Перкунас. Он сверкал глазами и манил за собой. Видимо мой путь под этими звездами близится к концу.
– Все мы рано или поздно попадем в Вальхаллу[518], – философски спокойно ответил Хильд. – Боги любят храбрецов. Покажи-ка тот медальон, что подарил