Чтобы убедиться в том, насколько трудным и мучительным был процесс осознания большинством ведущих историков России этого очевидного факта, достаточно сравнить позицию авторского коллектива нового, 12-томного фундаментального издания «Великая Отечественная война 1941—1945 годов», изложенную в двух разных его томах.
К примеру, в первом томе, изданном в 2011 году говорится о том, что «…рассекреченные в 1990-е годы документы военно-стратегического планирования не дают оснований для утверждений о подготовке им (Советским Союзом. – Прим. автора) нападения на Германию. Более того, нет достаточных оснований и для утверждений о подготовке Генеральным штабом Красной армии упреждающего удара по сосредотачивающимся у границы немецким войскам… СССР не намеривался нападать на Германию…»78. Но уже во втором томе, увидевшим свет годом позже, авторы вынуждены были признать, что «…при разработке последнего предвоенного варианта плана стратегического развёртывания Красной армии на западном театре военных действий Генеральный штаб предусматривал нанесение упреждающего удара по противнику, который сосредотачивал силы у границ Советского государства…»79. И хотя далее авторы продолжают утверждать, что этот план якобы не был одобрен Сталиным, тем не менее, прежняя категоричность в их суждениях куда-то испарилась. Рассуждая по поводу того, рассматривался ли такой вариант начала войны с Германией, при котором инициатором начала военных действий выступил бы СССР, авторы этого тома уже употребляют выражения типа «подобные выводы сделаны… без серьезного обоснования», «… вряд ли политическое руководство страны решилось бы на упреждающий удар»80 и т. д. При этом каких-либо веских аргументов в пользу своей версии об отказе Сталина от предложенного военным руководством страны плана нанесения упреждающего удара по Германии, представлено не было.
О том, что подготовка Красной армии к войне с Германией велась в строгом соответствии с наступательными планами советского