То есть, в конце концов, не только сбылась мечта, а даже получилось ещё лучше.
А. П. Чехов приходит в театр без билета
Один режиссер так полюбил А. П. Чехова, что ставил только его пьесы. Поставит, например, пьесу «Дядя Ваня», а потом сразу за «Три сестры» принимается. А после них сразу – спектакль «Чайка». Ну, а потом опять всё по-новой – «Дядю Ваню», «Три сестры», а за ними снова «Чайку», но уже в новой интерпретации.
Но вот однажды, в грустную годовщину смерти писателя, произошло странное событие. Где-то к последнему акту в ложу вдруг садится некий господин – в пенсне, с небольшой бородкой, отдаленно напоминающий Антона Павловича Чехова.
В зале было по традиции темно – спектакль шёл – «Три сестры».
Когда же спектакль закончился, и актёры стали выходить на поклон, этот, предполагаемый Антон Павлович, перелез через барьер ложи и вышел вместе с актёрами и режиссером на сцену. Цель у него была одна – пожать крепким бронзовым пожатием руку режиссеру-постановщику. Собственно, для этого он и сошёл с постамента в Камергерском переулке, на котором стоял неподвижно с 1998 года.
Актёры, как племя неверное и вечно недовольное и режиссером, и репертуаром, и зарплатой, узнав классика по пенсне и бородке, стали вдруг ни с того, ни с сего скандировать: «Зачем живем, зачем страдаем?»
Как бы, опосредованно, жалуясь на режиссера, выбор репертуара и зарплату, но в то же время, выражая почтение, цитированием знаменитого классика. Собственно тут и придраться не к чему – текст из последней сцены пьесы «Три сестры».
Странно, что и зрители, которых никто не заставлял покупать дорогие билеты и идти смотреть спектакль «Три сестры» в новой интерпретации, тоже подхватили этот лозунг.
И громогласное «Зачем живем, зачем страдаем?», в зрительском исполнении, уже даже стало напоминать какой-то политический лозунг, никак неуместный в театре.
Режиссер был человек образованный, читал не только Чехова, но и Пушкина, сразу заподозрил недоброе при появлении бронзового изваяния, но все еще тайно надеялся, что это не к нему. Давал надежду материал, из которого был сделан монумент – бронза.
– Нет, не каменный! – думал он, – Точно! Бронзовый! Не посмеет!
Но бронзовый Чехов, в отличие от реального – мягкого и интеллигентного, от своей затеи отступать не собирался и смотрел не на публику, и не на актеров, а конкретно – в сторону режиссера.
Статуя Чехова. Дрожишь? Ты ставил «Три сестры»?
Режиссер. Да я.
Статуя Чехова. В который раз?
Режиссер. Не помню.
Статуя Чехова. Дай руку.
Режиссер. Вот она.
Бронзовая статуя жмет руку.
Статуя Чехова. Не надо больше