Тренер пророчил нам великое будущее. Но из-за травмы, полученной абсолютно нежданно, я была вынуждена приступить к поискам новых жизненных путей. С того момента мы прекратили наше с Виталием общение и не виделись более пятнадцати лет.
Поскольку в прежние времена мы были знакомы довольно близко, проблем в нахождении общих тем для разговора при встрече не возникло. Поначалу мы вспоминали наше общее прошлое. Тренировки, выступления, забавные и нелепые случаи, которые происходили с нами, потом он спросил меня – «как ты?».
Мы три раза заказывали кофе, так и не прикоснувшись к принесенным ранее порциям. Не было времени на такую ерунду. Я тараторила без умолку, и когда, наконец, остановилась, чтобы перевести дыхание, посмотрев на часы, определила, что монолог мой длился не менее сорока минут. Все это время Виталий меня не перебивал, лишь изредка, где это было уместно по контексту, кивал головой, и независимо от обстоятельств, привычно улыбался.
Он улыбался по обыкновению непревзойденно – хотелось с головой нырнуть в его улыбку, раствориться в ней и больше не думать ни о чем. Да, улыбаться он умел. Но еще более искусно он умел слушать. Когда источник моих мыслей иссяк, и я, казалось бы, выложила ему все, что только могла, внутри меня все еще витало ощущение того, что если бы пришлось – он слушал бы меня и дальше.
С досадой я мысленно отметила, что Илья уже длительное время не интересовался моей жизнью так же искренне. Да и вообще, услышав саму себя со стороны, я пришла к выводу, что наша с ним совместная жизнь в последнее время стала слишком печальной.
Все, что в этот вечер услышал от меня Виталий, касалось исключительно моих переживаний, впечатлений от увиденного или прожитого, моих интересов и мнений, моих рассуждений о различных аспектах жизни. Я отнюдь не стеснялась Виталия и не пыталась скрыть от него что-либо, касающееся Ильи. Но вышло как-то так, что мне просто нечего было рассказать о своих отношениях с мужчиной, занимавшим большую часть моей жизни.
В последнее время они стали такими незначительными,