– У тебя есть лед? – спросила Ханна.
– В морозилке.
– Вуа-ля! – она опустила в стаканчики по несколько кубиков. – Ну, за что выпьем?
За то, чтобы Кристиан мне позвонил, хотела ответить Изабелла, но вместо этого сказала:
– За примирение.
– За примирение, – поддержала Ханна, и девушки выпили.
– Ой, – поперхнулась Изабелла.
– В чем дело?
– Очень крепкий.
– Так это ж виски! Он такой и должен быть!
Та поспешила закусить.
– Ну, говори, – потребовала Ханна.
– Что говорить? – не поняла Изабелла.
– Что у тебя с Кристианом? Какие у вас проблемы?
– У нас все в порядке, – голос девушки звучал неуверенно. – Но он намекнул, что готовит что-то очень важное и интересное, но пока не рассказывает – что. Поэтому сейчас мы редко видимся.
Ханна недоверчиво хмыкнула. Ничего, еще пара порций виски, и Белла сама все расскажет. Она положила себе в тарелку салат и поинтересовалась:
– У вас был секс?
– Иногда мне кажется, что это единственный вопрос, который тебя интересует! – обиженно воскликнула та.
– Не единственный, но один из главных. Видишь ли, я знаю мужчин гораздо лучше тебя и просто пытаюсь понять, что у твоего друга на уме.
– Не суди о Кристиане, сравнивая его с другими мужчинами. Они, все вместе взятые, не годятся ему в подметки, ясно?
– Ясно. Ему только нимба над головой не хватает, – сказала Ханна и с удивлением заметила, что ее подруга сама подливает себе виски.
Отлично, раз не хочет говорить сама, пусть пьет сыворотку правды.
Итак, после нескольких стаканчиков сыворотки правды у девушки, действительно, развязался язык. Она рассказала Ханне обо всех своих опасениях, о том, что Кристиан ей не звонит, но пишет лишенные всякой эмоциональности сообщения без знаков препинания, хотя текст в них всегда очень приятный.
– Слушай, – предположила Ханна, закуривая. – А, может он наркоман?
Изабелла даже забыла упрекнуть подругу за то, что та дымит у нее дома, настолько она была занята мыслями о себе и своем Кристиане.
– Нет-нет! – замахала головой она. – Не может быть!
– Откуда ты знаешь? Художники довольно часто употребляют ЛСД, чтобы расширить сознание и писать свои кислотные картины.
– Но у него вовсе не кислотные картины! – запротестовала Изабелла.
– Ой, искусствовед заговорил!
– Не забывай, – строго сказала девушка. – Я очень много общалась с человеком искусства и разбираюсь в этом.
– Кислотные картины и искусство – это разные вещи, – напомнила Ханна.
Та фыркнула:
– Ты даже понятия не имеешь о том, что такое искусство.
– Допустим, но мы съехали с темы. Ты не можешь быть точно уверена в том, что Блейк ничего не принимает.
– Он ничего не принимает! –