Начальник военного патруля с матросами прибыли на место происшествия в тот момент, когда грузины, сбив с ног дядю Володю с товарищем, били их, лежащих, ногами. Два выстрела в воздух из табельного оружия, произведенные начальником патруля, отрезвляюще подействовал на нападающих. Но это отрезвление, скорее всего, было коротким периодом растерянности. Увидев, что численный перевес снова на их стороне, грузин дубиной снова пошел в атаку на трех моряков из патруля. Защищая себя и своих подчиненных, начальник патруля выстрелил «гориле» в ногу. раненый абориген, упав на землю, диким голосом на своём языке стал чтото кричать на всю округу. На его, надо полагать, «скорбящий призыв» к месту происшествия постепенно стали подтягиваться местные мужчины. У многих были охотничьи ружья. Прорезавшие ночь три выстрела в городе, не знавшем ужаса прошедшей войны, не остались без внимания у сотрудников местной милиции, прибывшими к месту происшествия почти одновременно со взводом морской пехоты от комендатуры города. Именно этот взвод, вооружённый автоматами, в конечном счёте, спас от вероятной расправы толпы дядю Володю с товарищем и трех человек из военного патруля. Раненного в ногу грузина соплеменники усадили в милицейскую машину, оказавшись в которой он мгновенно замолчал. Его, гражданского человека, отвезли в виде исключения в военный госпиталь, где немедленно оказали всю необходимую помощь. Оставшихся четырех насильников командир взвода морских пехотинцев намеревался увезти с собой в комендатуру, как лиц, совершивших противоправные действия в отношении военнослужащих. Этому категорически воспротивился грузин – старший наряда милиции.
Его логика была проста: в мирное время ограничивать свободу действий гражданских лиц может только милиция, прокуратура или суд, но никак не военные. Прошлось согласиться. Четырех грузин наряд