Сын трактирщика дернул уголком рта: парня злила бестолковая болтовня помощника, за которой был скрыт страх.
Но сам Аруз из-за этого не волновался. Конечно, мужик есть мужик, куда ему геройствовать! Такие только и годятся, чтобы выращивать репу да капусту на огородах за городской стеной. Но молчать он будет. Вот успокоится малость – и заткнется. У него с рыбаками из слободы обмен: овощи на рыбу. Чтобы угодить соседям, не сорвать меновую торговлю, мужик согласился подвезти до берега опасный груз.
На дворе закутанного в мешковине пленника положили на дно телеги и умело пристроили сверху мешки с репой. Теперь бедняга не мог пошевелиться, хотя и насмерть его не придавило. Опасность задохнуться ему тоже не грозила: живой груз был уложен так, что лицо было прижато к длинной щели в днище телеги. Можно было дышать, хоть и сквозь мешковину. Прибрежные контрабандисты давно занимались тайной работорговлей, неплохо научились обращаться с добычей.
Возле телеги крутился курносый беспризорник Чешуйка. Сын Аруза и крестьянин не обращали на него внимания, а трактирщик спросил мальчишку:
– Ну что, оголец?
– Улицу еще не перекрыли, только принесли загородки и сложили кучей! – бодро доложил маленький разведчик. – Рога трубили только один раз, король еще далеко.
Аруз понимающе кивнул. После того как шествие подходило к одному из храмов, сигнальные рожки разносили весть об этом по всему городу.
– И порядка нету, – хихикнул мальчишка. – Сотник с утра празднует, только что притащился, никак своих людей вдоль улицы не расставит… Уж поторопитесь!
– Зайдешь попозже, накормлю тебя, – кивнул мальчишке Аруз. И прикрикнул на сына, который закреплял мешки веревками: – Пошевеливайся!
Разумнее бы подождать, пока пройдет процессия, а еще лучше не спешить до вечера. Но Аруз боялся, что Кудлатый вернется, догадавшись, что его обманули. Кудлатый – это вам не Щегол… да и не было от Жабьего Рыла никакого приказа насчет Кудлатого.
Наконец лохматая лошадка, такая же малорослая и крепкая, как ее хозяин, тронулась со двора. Когда телега проезжала мимо трактирщика, Аруз нагнулся и негромко, но отчетливо сказал в кучу мешков:
– Легкого тебе плавания, Щегол, да хозяина хорошего!
Толстяк не видел, как изменилась за его спиной чумазая мордашка беспризорника.
До сих пор мальчишка был уверен, что в телеге – какой-то невезучий горожанин, который протрезвится только на борту корабля. И что ему за дело до забулдыги, которого сейчас увезут к морю, в тайное убежище контрабандистов…
Но – Щегол?!
Такой веселый, смелый, приветливый!
Щегол, который при каждой встрече давал Чешуйке по медяку, а сегодня расщедрился на серебро!
Мальчишка сам не заметил, как ноги вынесли его за ворота вслед за телегой, медленно продвигающейся по запруженной народом улочке.
Нет, Чешуйке и в голову не пришло схватить за рукав первого встречного «крысолова» и закричать: