– Как заключенного?
– Под стражей до поправки его здоровья. Он будет укрыт в прекрасном замке на возвышающемся над городом холме. Об обстановке Рожмберки позаботились, замок вполне может соперничать с вашим градом. Они до сих пор держат во рву диких медведей как напоминание жителям об их принадлежности к итальянскому королевскому роду Орсини.
– Богемская семья – родственники Орсини? – усмехнулся король. – Не может быть!
Румпф кивнул. Богемская знать и особенно протестантское семейство Рожмберков давно были для Рудольфа чем-то вроде бельма на глазу. Без их согласия он не мог даже поднимать тамошние налоги.
– Вопрос, конечно, спорный, но я это к тому, что в свое время они не поскупились на обустройство и оснащение замка, – пояснил министр. – В такой обстановке ваш сын, несомненно, найдет покой и снова обретет здравый рассудок.
По лицу короля скользнула улыбка. Представляя сына хозяином собственного замка и владельцем богемского поместья, он даже потянул себя за мочку уха.
– Будем считать, что дело решено! Договоритесь с Петром Воком о приемлемой цене и приобретите замок, а заодно, раз уж вы этим займетесь, и весь городишко. Мой сын станет владыкой Чески-Крумлова. Решено. А теперь мне нужно приготовиться к отъезду в Прагу. Карлик, приведи моего лакея!
– Так вы даете, ваше величество, разрешение на перевод дона Юлия в Чески-Крумлов? – уточнил Вольфганг.
– Я ведь уже сказал! Здесь он – источник неприятностей и угроза. Но мне придется настоять на том, чтобы его сопровождал священник – это поможет уговорить его мать. Ни она, ни мой дядя Филипп и слушать не станут, если за ним не будет присматривать какой-нибудь иезуит.
Император остановился, не закончив жеста, с повисшей в воздухе рукой.
– И вот что еще, Румпф. Я знаю, убедить Джулио поехать туда добровольно будет непросто, не говоря уже о том, чтобы как-то договариваться с ним, когда он окажется в заточении в том замке. Однако же, если он не исправится, мне придется принять более строгие меры – сократить средства на его содержание и вернуть в тот альпийский монастырь в Австрии, и пусть с ним снова разбираются чертовы монахи!
Румпф поджал губы, вспомнив, что монахам так и не удалось справиться с воинственным отпрыском короля. Никто не произнес больше ни слова, и тишину зала заполнило тиканье.
И тут правителю в голову пришла интересная мысль.
– А-а! – произнес он, глядя на огромные серебряные часы с фигуркой играющего на дудке Бахуса.
Каждый час эта фигурка оживала, и миниатюрный деревянный орган начинал играть музыку. Джулио было запрещено не то что разбирать их механизм, но даже прикасаться к ним.
– Для каждого осла есть своя морковка – сказал Рудольф. – У меня для моего упрямца-сына тоже найдется. Скажите, что если он согласится на наше предложение, то получит награду. Да. Скажите, что я позволю ему взять с собою Книгу Чудес. Пусть расшифровывает ее, но только