Это было… интересно. Он давно не видел, как суетится по хозяйству обычная женщина, у которой нет маникюра или приклеенных ресниц. Ему вообще все здесь казалось в диковинку.
– Это все на праздник? – повернувшись к нему, уточнила она.
Он только кивнул. А что еще нужно было сказать?
– Не стоило, – вздохнула она.
Ему было не особо видно, что там покоилось на разделочном столе, но она выбрала из этой кучи только одну банку, бутылку (там их оказалось целых три, и как позже стало ясно, ни одна из них не была наполнена шампанским) и еще что-то, похожее на хлеб. Потом будущая супруга скрылась за маленькой дверцей такого же холодильника, и Эрик на секунду потерял возможность наблюдать за ней. Ему это не очень понравилось, и он перевалился на другую сторону, вытянул шею и стал смотреть на то, как ложатся складки халата, когда она наклоняется к нижним полкам. Нора об этих вероломных перемещениях ничего не знала, и это было даже лучше. Даже своим пьяным мозгом Эрик понимал, что ей такое поведение точно не могло бы понравиться. Впрочем, вполне возможно, она что-то заметила – когда она повернулась к нему, Эрик не смог достаточно быстро прийти в прежнее положение, хотя и приложил для этого все силы. Глядя на то, как он восстанавливает равновесие, Нора даже улыбнулась.
– А того, что я принес, не хватит? – чтобы скрасить неловкость, спросил он.
– Здесь даже больше, – вздохнула она. – Но если мы начнем есть все это прямо сейчас, то завтра пропишемся в туалете, а мне такое совсем не нужно.
– Мне тоже, – миролюбиво отозвался он.
– Ну, вот. У меня здесь ореховое масло, а ты купил очень хороший джем. Обойдемся бутербродами?
– Нет, – твердо (насколько это было возможно) отрезал он. – Мы же собираемся пить, не так ли?
– Так ли, – явно забавляясь, согласилась она.
– Ну, кто пьет шампанское и закусывает бутербродами? – возмутился Эрик, сморщивая переносицу.
– Здесь просто красное вино, так что мы не загубим его вкус, уверяю.
Он поднял на нее глаза и на некоторое время замер, всматриваясь в ее лицо. Марк сказал, что она красивая? А ведь действительно…
– Чего смотришь? – Очевидно, ее такие сеансы пьяного гипноза уже начали раздражать.
– Тебя будет не стыдно показать людям. – И почему его понесло городить всякую чушь? – Только одеть в красное, губы подвести. Ресницы. Все дела, короче. Все просто слюной на дорогу капать будут. И никто не поверит, что тебе уже тридцать.
Она улыбалась, но теперь ее улыбка почему-то уже не была такой доброй. И вообще она перестала ему нравиться. Нора опять издевалась, не говоря при этом ни слова. Как ей это удавалось? Выражение ее лица менялось почти незаметно, а он уже