– Ну, а теперь я подумал и понял, что это пустая трата времени. Мы только убедимся, что она работает методично, и все. А это и так понятно, можно обойтись и без этого доказательства. Нам нужно смотреть вперед, в лобовое стекло, а не в зеркало заднего вида. Она оставила нам в качестве зацепки Хартвуд и Ридов, и у нее была на это какая-то причина. Я хочу узнать эту причину.
Они замолчали, и Уинтер посмотрел на собственное отражение в зеркальном стекле. Он снова вспомнил, как женщина переходила улицу и исчезла за углом, а Элвис запел «Suspicious Minds».
– Тебе как кажется, преступниками становятся из-за генов или воспитания? – спросил он.
– Мне кажется, бывает по-разному. Кто-то рождается преступником, а кто-то становится.
– Согласен. Эта, мне кажется, родилась такой.
– Почему ты так решил?
«Потому что я заглянул ей в глаза и увидел в них себя», – промелькнуло в голове у Уинтера. Но вместо этого он сказал:
– Пообщайся с безумцами с мое и научишься хорошо в них разбираться. Эта женщина – психопатка. Убийством Омара она продемонстрировала свою потребность контролировать и манипулировать. Сейчас она играет со мной. Ее поступки – это желание продемонстрировать, что она – ферзь на шахматной доске.
– Ну, хорошо, убедил. Тогда возникает вопрос, зачем ей это нужно. Исходя из твоего рассказа, я понимаю, что она профи в своем деле, так?
Уинтер кивнул. Всех преступников он разделял на две категории – организованные и дезорганизованные. Доктор Гарольд Шипман – идеальный образец высокоорганизованного преступника, на его счету рекордное количество жертв. Он был умным, жестоким манипулятором. Орудовал в Англии более двух десятилетий, и за это время, по разным подсчетам, убил более двухсот пятидесяти своих пациентов. Дезорганизованные преступники более хаотичны в своей деятельности. В результате их и ловят быстрее, и жертв на их счету гораздо меньше.
– И все же – зачем ей ты? – снова спросила Мендоза.
– Понятия не имею, – покачал головой Уинтер.
– Допустим, она устроила за тобой слежку, но ты бы это заметил. Сработало бы боковое зрение, или у тебя бы появилось ощущение, что что-то не так. Даже если бы она выглядела по-другому, ты все-таки гиперчувствителен к такого рода вещам.
– Это комплимент? – спросил Уинтер, поймав пристальный взгляд Мендозы.
– Нет, я лишь констатирую факт.
– Я ничего не заметил, потому что у меня не было повода присматриваться.
– Объясни.
– Хорошо, – глубоко вздохнув, согласился Уинтер. – Я нашел это кафе чисто случайно пару ночей назад. Поскольку еда мне понравилась, я вернулся и на следующую ночь. И сегодня. Три ночи подряд – уже привычка. Первое правило противодействия слежению – меняй привычки. Если ходишь в одно и то же место каждый день, не ходи туда одной и той же дорогой. Никогда не ешь в одном и том же кафе дважды, не говоря уже – трижды.
Какое-то время они сидели и молча смотрели друг на друга, пока Мендоза не кивнула, чтобы он продолжал.
– Но