Боров нырнул в болотную топь,
Журавль угодил в тростник.
Бродяга среди нехоженых троп
С бродягой идти привык.
Пятнистый змей средь камней пропал,
С оврагами слился лось,
Цыганку с цыганом ведет тропа
Под ливнем, под светом звезд.
Судьба позовет и тропу оборвет,
Раскинет морскую гладь.
За другом подруга – вперёд, вперед,
Хоть мир повернется вспять.
Цыганский знак поведёт их вновь,
По звездам пойдут корабли.
За кровью цыганской цыганская кровь
Умчится на край земли.
Цыганский знак в тот край позовет,
Где ветер большой рукой
Вздымает волну и гоняет лед,
За айсбергом – путь морской.
За знаком цыганским в туман густой —
На запад, на юг, на восток,
Где Бог огромной метлой златой
Разгладил, как шелк, песок.
Цыганский знак им укажет причал,
Где вечер с зарей слились,
Где парус, качаясь в косых лучах,
Глядит в голубую высь.
За ветром ястреб уйдёт в полет,
Олень диким чащам рад,
А сердце Его к Её сердцу прильнет,
Как было сто лет назад.
И сердце Его к Её сердцу прильнет,
Забрезжат огни вдали.
Земля под ногами у них плывет —
Рассвет на краю земли.
The Dawn Wind
The Fifteenth Century
At two o’clock in the morning, if you open your window and listen,
You will hear the feet of the Wind that is going to call the sun.
And the trees in the shadow rustle and the trees in the moonlight glisten,
And though it is deep, dark night, you feel that the night is done.
So do the cows in the field. They graze for an hour and lie down,
Dozing and chewing the cud; or a bird in the ivy wakes,
Chirrups one note and is still, and the restless Wind strays on,
Fidgeting far down the road, till, softly, the darkness breaks.
Back comes the Wind full strength with a blow like an angel’s wing,
Gentle but waking the world, as he shouts: ”The Sun! The Sun!”
And the light floods over the fields and the birds begin to sing,
And the Wind dies down in the grass. It is day and his work is done.
So when the world is asleep, and there seems no hope of her waking
Out of some long, bad dream that makes her mutter and moan,
Suddenly, all men arise to the noise of fetters breaking,
And every one smiles at his neighbor and tells him his soul is his own!
Предполагается, что это стихотворение относится к циклу стихов Киплинга для школьного курса истории Англии, написанных в 1911 году. Оно завершает главу, рассказывающую о периоде с 1377 по 1485 годы (от Ричарда II до Ричарда III).
Предрассветный ветер
Пятнадцатый век
Если ты в два ночи окно распахнёшь, послушай:
Поступь Ветра всё громче, шагает за солнцем он.
И ты чувствуешь – ночь уйдёт и рассвет потушит
Лунный блеск, шорох ночи и шелест тенистых крон.
На лугах коровы жуют – тоже ждут рассвета,
Пробуждаются птицы в плюще, начиная петь.
И не спится Ветру – спешит, он идёт по свету,
Гонит ночь вдоль дорог, расколов о земную твердь.
Крылья ветра, что крылья ангела, крепче, крепче.
Вот он солнце зовёт: – Свети нам! Свети! Мы тут!
Льется свет на поля, и птицы поют, щебечут.
Умер Ветер в траве, сделав день,