– Да и от чжурчженских войн немало еще осталось.
– Собрать всех и выставить против них, пусть прогонят с нашей земли.
– Можно и хамниган попросить, чтобы своих выставили в помощь.
– Хамниганские духи сильные…
– Гнать их отсюда подальше.
– Так будет верно…
Солнце, коснувшись края горы, начало опускаться. Одноглазый старик встал.
– Ну, еще один день прошел без потери, слава западным богам… – он с благодушной улыбкой окинул своим единственным глазом степь и вдруг заострил взгляд на чем-то далеком. Улыбка быстро сошла с его лица. – А ну, посмотрите-ка туда, это что, табун какой-то движется сюда?
Старики всмотрелись по направлению его приподнятой палки. Далеко на востоке по ровной прибрежной пойме Онона вдоль берега шел на них большой, пестроватый мастью табун. Гонимый редкой цепью из десятка всадников, он шел спорой рысью и быстро приближался.
– Что это такое? – встревоженно повставали на ноги старики. – Прямо по нетронутой траве наступают.
– Телятам на осень берегли…
– Ворованных гонят, не иначе, видишь, как спешат…
– Как бы не наши кони были…
– Наших в другую сторону погнали бы.
– А ну! – старик в рыбьем халате обернулся назад, крикнул проходившему у соседней юрты молодому мужчине. – Вы что там, спите все, что ли? Не видите, что вокруг делается. Посмотри туда и поскорее позови сюда мужчин…
Тот посмотрел в степь и тут же встрепенувшись, подбежал к пологу ближней юрты… На другой стороне куреня раздался запоздалый собачий лай и оттуда серая лохматая свора устремилась навстречу непрошенным гостям. Издали было видно, как те придержали коней и двое из них, обскакав табун стороной, умело перевели его на шаг, прижимая к высокому берегу.
У крайних юрт стали собираться мужчины. За ними, высыпая из глубин куреня, быстро набиралась толпа женщин и детей. Все напряженно смотрели на восток. Доившие коров женщины, примолкнув, испуганно оглядываясь, быстро доцеживали молоко и спешили поближе к людям.
Старики распорядились заседлать им коней. Наскоро собравшись, сопровождаемые десятком вооруженных мужчин, они рысью выехали навстречу медленно приближавшемуся табуну.
Там уже заливались в хрипе и лае куренные собаки, подковой обхватив скучившихся всадников, не давая им хода. Те отбивались от них ургами и плетями. Одноглазый старик, рысивший впереди своих, дал знак молодым и те, выскакав вперед, отогнали собак.
Приблизившись к ним, старики из куреня с удивлением переглянулись между собой: те почти все были такого же преклонного возраста, как и они, лишь двое среди них были подростки лет десяти.
Семеро пришлых стариков отделились от табуна, подъехали к куренным. Впереди выступал полнотелый еще, не потерявший воинской ухватки старик, крепкой рукой придерживал зло похрапывавшего белолобого жеребца. Сдержанно поздоровались.
– Мы подумали, что это молодые озорничают, топчут