Но, скажем от себя, эта педагогика некоторыми чертами ближе к педагогике «свободной», чем трудовой школы; все здесь исходит от одного психологизма, но мало принимается во внимание социальная задача школы. Это и вызвало критику со стороны представителей социологической науки во Франции – Дюркгейма, Буржуа, Мориона, видных представителей течения «солидарности». «Цели и нормы воспитания, – говорят они, – определяются социологией, да и средства воспитания носят социальный характер. Цель воспитания – приспособить индивидуума к потребностям общества и воле государства, и школьный вопрос – государственный вопрос. Вместо социальной педагогики мы можем свободно говорить о государственной педагогике». <…>
Под лозунгом человечности идет и вся русская прогрессивная педагогика. О ней в особенности настойчиво заговорил Белинский, в сороковых годах бросивший в общество с силой страстного убеждения те мысли о воспитании вообще и воспитании нравственном в особенности, которые позже продолжали развивать Пирогов, Ушинский и др.
Целью воспитания, говорил Белинский в 1840 г., должна быть человечность, признаки которой он определяет, как бесконечную любовь и бесконечное уважение к человечеству, даже в лице последнейшего из его членов. В следующем году в образ того «живого человека», которого должно создать воспитание, включаются черты общественного деятеля. Живой человек носит в своем духе, в своем сердце, в своей крови жизнь общества: он болеет его недугами, мучится его страданиями, цветет его здоровьем, блаженствует его счастьем, вне своих собственных, своих личных обстоятельств. <…>
Белинский остается верным себе и во взглядах на нравственное развитие. <…> Он непримиримый враг всяких «моральных правил», сентенций, поучений, способных только наводить на детей скуку и возбуждать в них отвращение, или образовывать из них педантов, резонеров, лицемеров. «Живым примером, а не морализацией должны закладываться основы нравственности: нравственность должна быть не в словах, а в деле, и переходить в детей не как понятие, а как чувство». <…> Белинский был неустанным проводником той плодотворной истины, что нет нравственности без деятельного добра, и нет ее без непреклонного следования долгу. Естественно, что он считает важным уже с малолетства приучать детей к пониманию долга, к постоянному систематическому труду в определенные часы дня («важная сторона в воспитании, от опущения ее много губится в человеке»), считал нужным обратить труд в привычку, в наслаждение для детей.
В основу всей жизни человека должны лечь действенный и сознательный принцип. «Жизнь есть действование, а действование есть борьба, – говорит