Тренер, почесывая затылок, смотрел на меня с огромным недоверием.
– Что – самый умный, да? – изрек он наконец, словно бы отыскав устраивающее его объяснение.
– Не жалуюсь.
– Ну-ну. Смотри, можно, конечно, умничать сколько угодно, но это тебе в бою не поможет. А наблюдение и тренировки – очень даже.
– Думаешь, я отказываюсь от того или другого?
– По мне, так ты слишком много треплешься. Ну да, я понял – это вроде как твоя хитрость? Хочешь себя представить неумехой и недоумком? Отличная идея! Главное, чтоб побольше народу в это поверило, Серт.
Я усмехнулся. Мой опыт в словесных баталиях был намного значительнее, чем у здешнего старого гладиатора, ставшего тренером, – он-то привык выяснять отношения другим способом.
– Буду над этим работать. А ты, может быть, прекратишь дурака валять и изложишь четко, чего ты от меня хочешь?
Хунайд сперва набычился, приподнял плечи, словно собирался свернуть мне челюсть хорошим ударом, но потом передумал.
– Так, ты завтра должен быть на арене вместе со всеми, и не забудь оружие. И умничанье можешь отложить до конца праздника. Или думаешь, что, один раз подравшись, освободился до конца праздника?
– Значит, нет? С этого и следовало начинать.
– Ты мне еще поуказывай! – И, отвернувшись, поспешил уйти, должно быть, утомившись от непривычной словесной баталии.
– Неплохо ты умеешь убалтывать, – заметил один из бойцов, подойдя ко мне.
Этот был один из самых опытных императорских гладиаторов, на новичков, чужаков и уж тем более то и другое одновременно он не обращал никакого внимания. Но с момента моего последнего выступления все изменилось, теперь со мной по вечерам в общем зале здоровался и он, и остальные «старые гладиаторы». Несложно было понять, что причиной здесь – подарок от имени правителя.
– Не обижайся на Хунайда, он со всеми так разговаривает. Считает, что если не дергать учеников беспрестанно, результат будет хуже. Уже привык так.
– Это понятно. В голову не приходит обижаться.
– Просто завтра, помимо всего прочего, может случиться бой выбора. Его величество сам может пожелать выбрать пару бойцов или позволит кому-то из своих людей, или даже зрителям, выбирать. Могут выбрать и тебя. Причем очень вероятно, что выберут. Очень уж странно ты дерешься, твоя победа похожа на случайность. Точно так же бой выбора случается и на шестой день праздника. Да и в любой момент, если на то будет воля императора. Поэтому мастера хотят, чтоб ты, как и прочие, был под рукой.
– Но сказал мне об этом только сегодня.
– Ты же пострадал в бою. Двое суток достаточно, чтоб привести тебя в порядок. Хотя бы насколько-то. Вот он и напомнил тебе то, что все гладиаторы должны знать. Ну и тому, что боец должен учиться всегда.
Я развел руками.
Это было самое настоящее разочарование. Правда, я быстро успокоил