А Мыкола усвоил из речи батьки только то, что мать – никчемная, глупая, некрасивая, с натруженными руками… Но есть и полная противоположность его матери. Это та, к которой ушел отец. Его привлекли белокурые локоны, белая кожа… Та женщина не копалась в огороде и не доила корову. Она в глазах отца выглядела как богиня. Мыкола исподтишка рассматривал мать… Да, отец был прав. Надо стремиться к красоте и изяществу… Ему ни разу в голову не пришло, что мать старалась поднять сына на ноги одна, без помощи мужа, выполняла и мужскую, и женскую работу.
Постепенно в его глазах уровень материнской личности опускался все ниже и дошел практически до нулевой отметки.
Время шло… Мыкола рос быстро, среди ровесников еще в школе был на голову выше остальных. Учиться ему было не трудно, труднее было наблюдать, как другие дети легко воспринимали жизнь. Чувство любви до сих пор ему было неведомо. Но любовь появилась внезапно. Элла! Эллочка! Дочка директора школы, в которой он учился. Девушка была белокурая, красивая. Мыкола не имел опыта ухаживания за девушками, он ходил позади девушки, как нитка за иголкой. Но не произносил ни слова. Ее стало раздражать непонятное поведение парня. И она стала явно избегать Мыколу. Увидев его на улице, она резко возвращалась, чтобы не столкнуться с ним. С таким позорным результатом окончился первый любовный опыт.
То, что Элла отвернулась от него, Мыкола получил удар в самое сердце. Опять вспомнился отец, когда он восхищался своей новой женой, что она красивая, белокурая, нежная… А получается, что отец отвернулся от матери, а заодно и не дал уверенности своему единственному сыну. Значит, Мыкола недостоин красивых, нежных женщин. Он не знал, как ему утвердиться в своей жизни. И как в жизни, которую отец обозначил как «куча – мала», пробиться наверх, а не барахтаться внизу, где давят на тебя все, кому не лень…
В армию Мыколу не взяли по причине плоскостопия и нарушения деятельности левого желудочка в сердце. Но когда началась Великая Отечественная война, то ограничения в пригодности были сняты и Мыкола получил повестку. Сбор был назначен на железнодорожном вокзале в Черновцах, оттуда мужчин отправляли сразу на фронт.
Он ушел на фронт уже 23 июня 1941 года. Соседская Ганна провожала всех своих пятерых сыновей, поэтому шли пешком на вокзал Ганна и Горпына, и их сыновья. Настроение не могло быть праздничным. Из их села Никольское забрали почти всех мужчин, остались лишь старики, женщины и дети. Как плакали женщины, каждая обнимала своего родного мужа или сыночка. А некоторые