Через некоторое время Писарев все же собрался духом и решился зайти к Порошину в гараж. Внутри стояла еще одна машина – Chevrolet Cruze. В скорости с машиной Порошина не сравнится, но, добавляя впечатления дополнительным тюнингом к своему агрессивному виду, машина смотрелась вполне даже симпатично. Миша что-то делал, перевесившись под открытый капот так, что виднелись только ноги.
– Привет, Михаил, давно не виделись, вот зашел узнать – как дела? Не нужна ли помощь в ремонте автомобилей или еще в чем-то? – решил взять с места в карьер Писарев. Он почему-то подумал, что встреча двух старых добрых знакомых, каким он хотел показаться перед остальными, выглядит именно так.
Порошин ненадолго отвлекся, бросив мимолетный взгляд на Писарева, и, ни секунды не мешкая, произнес:
– Да, если тебе не трудно, привет, помощь твоя пригодится. Умеешь масло менять? В такой машине это невероятно трудно, боюсь, один я не справлюсь…
– Да, конечно… – на автомате вырвалось у ошарашенного таким теплым ответом Бориса.
– Хорошо. Вот, возьми, – Порошин протянул Боре какую-то небольшую, но очень тяжелую коробку. – Держи ее над двигателем на вытянутых руках.
– Разберусь… – отвечал Писарев как можно непринуждённее.
Боря не имел никакого представления, что он держит и зачем, но принял это как испытание для себя. Если он поможет Порошину, то и он, возможно, согласится на ответный шаг, тем более Миша так приветливо встретил его, хотя раньше они даже не здоровались. Нет, нужно было перетерпеть, во что бы то ни стало. Минут двадцать – двадцать пять держал Писарев этот странный предмет. Ему же казалось – целую вечность. Весь в поту на дрожащих руках продолжал он вытягивать проклятую коробку перед собой. Парень уже и сам был не рад. К тому же Порошин, к слову сказать, еще ни разу этим тяжеленным предметом и не воспользовался. Миша то прыгал под машину, то снова нырял под капот, постоянно что-то раскручивая, закручивая или просто рассматривая. Из этого Писарев сделал вывод, что Порошин даже не приступал еще к этой самой злополучной смене масла, и стоять с тяжестью предстояло еще прилично. Руки уже отнимались, но попросить о передышке парень боялся, ведь все присутствующие с его появлением как-то странно замолчали и с огромным интересом и глупыми выражениями лица вытаращились на него. Внезапно Порошин вальяжно выбрался из-под капота и, вытирая промасленные руки куском ветоши, произнес:
– Ну, вот и все.
– Как все? А это? – произнес ничего не понимающий Писарев, показывая взглядом на ненавистную и непонятную коробку.
– А это,