– Да? – чесал затылок прокурор. – Надо бы поаккуратнее быть, ага…
– Не бзди, Витя, – похлопал его по плечу начальник милиции. – У меня крыс в коллективе нет… Да и кто тебя посадит? Ха! Ты же прокурор! Ядрена петлица! Айда, проверим, у кого ствол лучше!
– Саша, – ко мне подошла Вера. – Забери у них оружие, пока они не перестреляли друг друга. Смотри, как их качает.
– Все под контролем, – заверил я. – Встану рядом и буду следить, чтобы только в сторону баночек стволы направляли.
Мне, признаться, самому хотелось увидеть знаменитый наган в деле. Пусть в немного пьяном и баночном, но все же в деле…
– На огневой рубеж становись! – скомандовал я.
И прокурор с начальником милиции нестройной парой потянулись на условную линию стрельбы.
– Заряжай! – продолжал я.
– Уже заряжено, Саш! – хмыкнул Кулебякин и пальнул, как Клинт Иствуд. Залихватски и с бедра.
Ну вылитый пьяный ковбой, а не майор советской милиции. Даже огромная серо-коричневая мятая панамка, которая была сейчас на нем, придавала некоторое сходство с персонажем Дикого запада.
Бах! Бах! Бах!
Естественно, из такого положения ни одна пуля даже рядом не прошла. Все мимо баночек пролетели.
– Ха-ха! Петрович! – трясся от смеха прокурор. – Ты что, ветром от выстрелов хотел банки сдуть? Ну кто так целится? Мушку для кого придумали?
– С мушкой любой дурак попадет, – ворчал шеф. – А ты так попробуй.
– Любой дурак? Ну, значит, я дурак.
Бах! Бах! Бах! – наган выплюнул три пули, и две из них четко отшвырнули банки, выбив в них аккуратные дырочки.
– Видал? – Виктор Степанович победно светился. – А ты так сумеешь? Сможешь? Как дурак-то? Ха!
Кулебякин насупился, поднял руку и прицелился. Уже по-настоящему, а не по-хулигански навел он пистолет на банки.
– Ну что резину тянешь, Петя? – подначивал прокурор. – Стреляй уже.
– Не трынди-ка под руку, Витя, – шипел Кулебякин.
– Стреляй! – гаркнул прокурор, чтобы окончательно сбить соперника.
И это у него получилось. Потому что Кулебякин дернулся. Бах! И пуля ушла куда-то совсем в сторону. В чащу.
– Вот ты мазила, Петрович! – торжествовал прокурор. – Или консервы жалеешь?
– А кто под руку орет? Да едрит ангидрид!
– Тише… – успокоил я соревнующихся. – Там кто-то кричал.
– Где? – уставились на меня оба стрелка.
– Там, – махнул я рукой на заросли.
Примерно в ту рощу, куда ушла пуля Кулебякина.
– Да нет там никого, показалось тебе, Морозов. Разве что кабан пробежал, хе!..
– Оружие уберите, – ровно и серьёзно произнёс я, – а я пойду проверю.
– Да, я тоже слышал, – таращился в заросли Казарян.
Остальной народ наблюдал за нами с некоторого отдаления и не слышал разговоров.
– И я слышала… – хмурилась Вера. – Петр Петрович,