– Так, товарищи! – взмахнул руками уже раскрасневшийся от горячительного Кулебякин. – Я не понял, почему стопки пустые? А ну наливаем, не стесняемся! Баночкин, что встал моржом? Поухаживай за женщинами, – шеф кивнул на бухгалтершу и инспектора ПДН с пустыми стопками. – Повод для праздника у нас железный – сегодня Сан Саныч не просто звание очередное получил. Он яркий пример, товарищи, как из собакиного провожатого можно в кратчайшие сроки дорасти до руководителя уголовного розыска. Это вам не хвосты крутить! Ядрен пистон!
– Гав! – отозвался Мухтар, будто осуждая в чем-то шефа.
Пес был привязан к дереву неподалеку. Развалившись в траве, он лениво грыз баранью лопатку.
– У всех налито? – начальник обвел присутствующих контролирующим взглядом. – Ну… Теперь я скажу. Красиво говорить не умею… В общем, давайте за… У-ух! И чтобы у нас… Э-эх! Ага!
Шеф махнул рукой, обозначая конец пламенного и красноречивого тоста, и все выпили. А я лишь пригубил. Граненная доза уже накатила, и нужно было побольше налегать на закуску. Я даже осмелился-таки попробовать «крысу». М-м! А очень недурно получилась, не думал, что пасюки такие вкусные, но все же надеюсь, что это кролик.
А потом и баранина подоспела. Рубали все шашлык с превеликим удовольствием. И дивились, приговаривая:
– Ну как ты, Сан Саныч, замариновал так вкусно? Открой секрет коллегам.
Я улыбался и пожимал плечами, мол, секрет фирмы. А Тулуш простодушно вдруг выдал во всеуслышание:
– Санача мне сказал, маринуй, Тулуш, маринуй. Моя рецепт это, от предков.
– А, дак это ты? – удивились присутствующие.
– Я, я, – кивал довольным болванчиком Салчак.
– Ну так расскажи секрет, колись! Хотим так же делать. Вот же вкуснятина!
– Не получица также, – простодушно лыбился Тулуш. – Приправа списальный нужна. Я ее из дома привез. Ее еще жевать надо и тьфу в кастрюля. Два чиса жевал и плевал.
– Ха-ха! Вот шутник! – не поверили гости, а я с облегчением выдохнул, что они не восприняли слова всерьез. И поспешил зажевать огурчиком, хотя баранину не успел отведать.
Когда солнце уже готовилось завалиться за горизонт, половина сотрудников поразъехалась, оставались самые стойкие. Советский человек – один из самых выносливых на планете. Может пить, пока не упадет. В буквальном смысле. Частенько приходилось наблюдать таких упавших под забором. Но милиционеры – крепкие люди. И падать не приучены.
– Смотри! И-ик! – Кулебякин тряс перед прокурором пистолетом. – Я с него… и-ик… мушке в брюшко! Не веришь? Да я с ним с 41-го. Пони-ил..?
– Ой, Петрович, не заливай, – отмахнулся Виктор Степанович. – Тебе в сорок первом сколь годков-то было? Да и Макаров позже изобрели, после войны уже. А вот с этого, – прокурор достал из кармана широченных брюк револьвер системы Нагана. – Мой батя фрицев бил. Что твоя пукалка? Да у нее прицельная дальность короче, чем у Баночкина руки. Не пистолет, а недоразумение.