– Ружье надо, – кивал Тулуш.
– Будет тебе ружье. А вот и дом Демидыча. Пойдем внутрь, пошукаем, где там он говорил? За шторкой волына…
Волыной оказалась старенькое одноствольное ружье марки… А вот марку трудно было даже примерно определить. Настолько оно старое и непонятное. Шейка приклада перемотана изолентой. Казалось, без неё ружье рассыплется на части. Но самое интересное, что у гладкоствольного оружия был продольно-скользящий завтор, как у винтовки или карабина. Откуда?
Я почесал в недоумении макушку, осматривая чудо баллистической мысли. Этакая смесь бульдога с лошадью Пржевальского. Части-то заводские, но вот конструкция…
Увидев мое недоумение, Тулуш взял ствол в руки, оценивающе повертел и выдал свой вердикт:
– Хорошо ружье. Хорошо.
– Ты затвор видел? – ткнул я пальцем на нетипичную деталь.
– Из берданка переделана. Хорошо ружье.
– Неужели есть такие Кулибины, которые из винтовки делают ружья? Но зачем?
Я всё ещё опасался брать его с собой.
– Кулибин не знаю, а мой дед делать. Дробь стрелять, картечь стрелять. Мелкий дичь – пуля не попасть.
– Ясно, – вздохнул я, понимая, что других вариантов всё равно нет. – Лишь бы исправно было и стреляло.
Тулуш показал мне переделки, заверяя, что ружье вполне пригодно для стрельбы.
Оказалось, что, благодаря толстому стволу, из винтовки Бердана № 2 можно было получить однозарядное охотничье ружье вплоть до двенадцатого калибра.
– Я бы его все равно испытал, – настаивал я. – Но палить нельзя… Громко будет.
На этой тихой улочке палить, да ещё без хозяина дома – всё равно что пойти прямо к тем зэкам и сдаться.
– Можно тихо выстрел делать, – заверил Тулуш.
– Это как? – удивился я.
Он закрыл дверь хибары, нашел патронташ на стене. Вытащил оттуда один патрон в латунной гильзе, дульце которой залито воском. Нашел шило в ящике стола, расковырял воск, выудил войлочные пыжи и картонные прокладки из патрона, высыпал из него дробовой заряд и черный дымный порох. В общем, почти полностью демонтировал патрон и зарядил в ружье пустую капсулированную гильзу, и всё это в какую-то минуту. Нажал на спуск.
Щелк! А капсюль-то не бахнул.
– Осечка, – раздосадовано кивнул Тулуш.
Он снова оттянул курок за его округлую часть, ставя на боевой взвод, и нажал на спуск.
Бах! – в этот раз капсюль воспламенился, и произошел хлопок.
– Со второго раза… Патрон хреновый? – хмурился я. – Или ружье?
– Не понять, – пожал плечами Тулуш, набивая карманы патронами.
Некоторые из них уже позеленели, будто лежали со времен революции.
– Будем надеяться,