– Ни король, ни Верховный не должны знать ни единой детали, которую я вам раскрою.
– Это противоречит условиям первого договора. Я обязана отчитываться о результатах.
– В таком случае отчитывайтесь в общих словах и не выдавайте моих сокровенных тайн, церер Кроцелл.
Она нахмурилась, и впервые за всё время, что Северин был с ней знаком, выглядела устрашающей.
– Сложно, правда? – с притворным сочувствием уточнил он. – Можете отказаться. Я не расстроюсь…
Опустив брови ещё ниже, церер Кроцелл записала это глупое условие, которое Северин придумал от балды.
«Хорошо, это было ожидаемо, – подумал он, когда чародейка подняла на него взгляд. – Такая мелочь не остановила бы её».
– Следующее условие, записывайте: не браните меня перед королём, умоляю. И так настрадался.
Она совершенно спокойно записала это условие и вновь посмотрела на него.
– Как вы относитесь к свободному графику занятий? Бездельничать дни напролёт я не буду, но и начинать и заканчивать учиться в определённые часы кажется слишком сложным для меня. Что насчёт вас?
– Прекрасная идея, – расплывшись в улыбке, произнесла церер Кроцелл. – Хотела предложить, да вы опередили.
«И кто меня за язык тянул? – сокрушённо подумал Северин. – Вдруг она заставит меня вставать в несусветную рань?..»
– Ещё что-нибудь? – уточнила чародейка, пока он молча проклинал свой язык без костей.
– Да, есть одна деталь.
– Я вас слушаю.
– Будьте мне другом, церер Кроцелл.
Чародейка резко выпрямилась, дёрнув головой, из-за чего её короткие белые волосы едва не подпрыгнули.
– Представьте, что я ваш друг, – из последних сил стараясь быть учтивым, сказал Северин. – Помогите мне не как ученику, а как другу. Если вы будете делиться со мной чем-нибудь, чем поделились бы только с другом, я обещаю быть честным на занятиях.
– Секрет за секрет?
– В каком-то смысле. Необязательно что-то очень уж страшное или интимное, можем начать с мелочей. Какое время года вы любите, что едите на завтрак, какие цветы предпочитаете… Я, кстати, обожаю водяные лилии.
Лишь секундой позже, когда слова сорвались с губ, он понял, что солгал. Водяные лилии любила его мать, но в последние месяцы Северин всё чаще приказывал поставить в его спальне небольшой букет, пытаясь хоть как-то справиться с одиночеством и болью.
– Я люблю белые камелии, – голос чародейки вырвал Северина из тяжёлых мыслей мгновенно и резко, как ветер, неожиданно распахнувший шторы и впустивший в тёмную комнату солнечный свет.
– Белые камелии. Прекрасно. Я обязательно подарю букет камелий, чтобы загладить свою вину после какой-нибудь