Безусловно, Епископальный совет стран Латинской Америки постоянно контролирует и направляет деятельность национальных конференций, путем выпуска посланий, писем, разъяснений, инструкций, проведения семинаров, совещаний и так далее по различным вопросам их деятельности. Для координации их деятельности в сети Интернет уже несколько лет действует официальный сайт CELAM: http://www.celam.org, свои сайты есть и у каждой епископальной конференции.
В настоящее время CELAM и его институты является единственной легитимной организацией, представляющей Римско-католическую церковь в Латинской Америке. Она объединяет 22 епископальных конференции Латинской Америки, в том числе – стран Карибского бассейна. Как заявляет сама организация, «CELAM – это организм единения, размышления, сотрудничества и служения как символов и инструментов всеобщей любви в совершенном общении со вселенской Церковью и ее видимым выражением – папой римским»[74].
В рассматриваемый период CELAM, в отличие от 1960-1980-х гг., перестал быть полем битвы между левыми теологами освобождения и консерваторами. Это было связано в первую очередь с тем, что резко изменилось само теологическое пространство: кризис и крах социализма в Восточной Европе и последовавшие трудности для него на Кубе стали причиной и кризиса неортодоксальных богословских концепций, построенных на основе марксизма. Конференция 1992 г. в Санто-Доминго стала показателем изменений, продемонстрировав новое лицо латиноамериканского епископата, ориентированного на Ватикан.
С другой стороны, в 1990—2000-е гг. CELAM разрабатывал свою теологическую модель, которая бы в деидеологизированном ключе с учетом ошибок прошлого удовлетворяла потребностям различных групп общества. Результатом этой работы стало то, что можно обозначить как «теология любви», которая стала визитной карточкой нынешнего папы Франциска. Основными ее категориями стали: «сострадание», «понимание», «прощение», «сотрудничество», «справедливость», «субсидиарность» и, разумеется, «любовь». Многие из этих категорий присутствовали и в богословии двух предыдущих понтификов. При этом основной социальной категорией выступает именно «субсидиарность», понимаемая как невмешательство центральной (глобальной) власти в локальные (местные) дела. Как отмечает Л. А. Оноприенко, «данный принцип характеризует онтологическую связь человека и общества, а также вытекающую из этой связи их моральную ответственность друг перед другом»[75]. Со своей стороны И. Я. Кантеров отмечает, что с точки зрения социального учения католицизма, «чем лучше выдерживается принцип субсидиарности, тем сильнее общественная власть»[76]. Очевидно, что данный принцип в рассматриваемый период был крайне актуален