– Древний Огненный явно с ума сошёл, – ухмыльнулся я. – Раз в перерывах между сжиганием всего живого решил заниматься глупостями, вроде всяких разных соглашений.
– Ну не знаю, так говорят, – пожала плечами Шарлотта. – Это ж было так давно!
Вдоволь налюбовавшись на скульптуру и разглядев остальные фигуры, мы отправились к роскошному зданию у края площади. Внушительное шестиэтажное здание пастельного жёлтого цвета, всё такое с пухленькими уютными колоннами и витыми барельефами, производило вполне дружелюбное впечатление. Я привычно ожидал, что нас попросят заплатить за вход, но шикарные узорчатые двери привели нас сразу в шикарный зал, по которому ходили люди. Не так много, но всё-таки. Сам зал был выполнен из белого мрамора с мелкими светло-зелёными прожилками, и наверх вела широкая мраморная лестница с перилами в форме деревьев. С центра расписного потолка спускалась здоровенная люстра, состоящая из множества свечей. Впрочем, сейчас был день, и она была потушена, солнечного света из высоких окон вполне хватало и так. Я повертел головой в поисках контролёров. Или кто там ещё продаёт билеты?
– А плата за вход? – рассеянно спросил я.
– Какая плата? – удивилась Шарлотта. – Это же культурное достояние объединённых магических земель. Каждый может прийти и любоваться картинами столько, сколько хочет. За всё платят маги.
Надо же, а местные маги не совсем плохи. Хоть какая-то польза от них, сердешных!
– Ну, идём, – потянула меня за собой Шарлотта. – Начнём, пожалуй, вон с того коридора, я обычно всегда начинаю с него.
Я морально приготовился к долгому и скучному созерцанию крашеной бумаги. Уж кем-кем, а тонким ценителем искусства меня сложно было назвать. Но первый же зал заставил меня резко поменять своё мнение по этому поводу. Первое, что сразу бросилось мне в глаза, – это огромное полотно во всю стену, изображающее горный водопад.
Картина казалась живой. Водопад на самом деле низвергался вниз огромными потоками воды, и я слышал приглушённый шум падающей воды. У меня на глазах двигались лёгкие облачка по кусочку неба, видневшемуся на картине. Жёсткая трава между камнями слегка покачивалась от неощутимого ветра. Казалось, это было просто окно, а не картина.
– Ты потрогай, – с лукавой улыбкой