Тенью хожу по дому, не могу привыкнуть после возвращения. Мысли по кругу, об одном и том же. Решаюсь – набираю Аню, она единственная, кто выслушает без осуждения. Поймёт. Мы встречаемся в спа-салоне, и только тогда понимаю, что это не лучшая идея – толком не поговорить. В прошлый раз ей понравилось, а мне хотелось порадовать, тем более, могу себе это позволить. Вжимаю голову в плечи: может позволить Тимур.
– Ты так загорела! – восхищённо тянет Аня. – Тебе очень идёт. Золотоволосая загорелая русалка. Рассказывай, как отдохнули.
Мы сидим в глубоких мягких креслах, отдыхаем после процедур и потягиваем прохладное Просеко. И вот в этой обстановке я должна пожаловаться на свою горькую судьбу? Смешно.
– Нормально. – Пожимаю плечами. В целом было нормально. Тимур ведь занимался со мной любовью, брал машину на прокат и катал по острову, улыбался и создавал праздник каждый день. Чего мне, дуре, ещё надо?!
– Нормально? Таким тоном не говорят про отпуск на Кубе. – Аня слишком прозорлива, это мне нравится в ней, и одновременно пугает. А ещё она – открытая и честная, прежде всего честная перед собой. Глубоко вздохнув, я набираю полную грудь воздуха, когда она говорит, что Тимур с ней заигрывает. Как обухом по голове. Сразу по затылку, чтобы наверняка прибить.
– Надо же. Думала, у него осталась хоть капля совести. Кобель.
– Ты знаешь, что он тебе изменяет?! Давно?
– Знала, кажется, всегда, только глаза закрывала. – Верчу бокал в руке, смотрю, как кружатся пузырьки. – Недавно убедилась. На дне рождения застала его с какой-то девицей. В моей оранжерее. В процессе.
– В смысле «в процессе»? Они занимались сексом, когда у вас был полный дом гостей? – Аня трясёт головой, словно прогоняет видение. Я бы тоже рада прогнать, но развидеть уже не смогу.
– А потом мы полетели отдыхать. Представляешь, какая я жалкая? Другая бы ушла на моём месте. Или скандал закатила, а я умею только терпеть.
– А ну прекращай себя жалеть! – вдруг рявкает Аня. Вздрагиваю от неожиданности. – Себя жалеть – последнее дело, знаешь ли. Пожалей своего убого, что член в штанах держать не умеет, а себя не смей. Изменяет он, а не ты. Ты не виновата ни в чём. И ты не терпишь, ты живёшь. Кто-то уходит, кто-то решается начать новую жизнь, а кто-то смиряется и живёт. Я не осуждаю тебя.
Она вдруг подаётся ко мне и берёт за руку. Сглатываю огромный комок, перегородивший горло. Слёзы дрожат в глазах.
– Ты сильная. Все мы сильные, просто каждая по-своему. Нет ничего постыдного в том, что ты не хочешь менять свою жизнь на неизвестность. К тому же, скажем честно: жизнь у тебя шикарная, тут есть что терять, помимо мужа-блядуна.
Усмехаюсь. Да, прямоте мне у Ани учиться и учиться.
– Считаешь, надо и дальше закрывать глаза и делать вид, что ничего не вижу?
– Ну, тут я тебе не советчик. Чужая семья – потёмки. Но если ты решишь уйти, я помогу. Для начала надо подумать, как ты