Но для Лин Фена этот мир был лишь бесконечной серой полосой грязи, пота и боли. Он жил на самом дне, в пыльных, полуразрушенных хибарах, прилепленных к внешним стенам секты Чистого Неба – одной из бесчисленных, не самых сильных, но все же властвующих над этой областью. Секта была его миром, но он сам был для нее лишь отбросом.
Его проклятие? Сломанные меридианы. Каналы в его теле, предназначенные для циркуляции Ци, были тонкими, слабыми и почти непроницаемыми. Попытка направить по ним даже ничтожное количество духовной энергии вызывала жгучую боль и дрожь, и никогда не приводила к ощутимому накоплению. Культивация – путь к силе, долголетию и уважению – была для него закрыта с рождения. В мире, где сила определяла все, Лин Фен был никем.
Его дни проходили в тяжелом физическом труде, который не выдержал бы и здоровый смертный. Сегодня он таскал мешки с грубыми, необработанными духовными камнями из каменоломни секты к очистным печам. Каждый камень весил как взрослый человек, а его руки, несмотря на мозоли, кровоточили от острых краев. Воздух был пропитан едкой пылью, забивающей легкие.
"Эй ты, мусор!" – резкий голос пронзил гул работы. Лин Фен, сгорбившийся под тяжестью, поднял голову. К нему приближались двое. Чень Юань и Ли Вэй – внешние ученики секты, которые уже достигли пары базовых уровней Сбора Ци. Это означало, что они были чуть быстрее, чуть сильнее и намного наглее любого из таких изгоев, как Лин Фен.
"Твоя ноша выглядит слишком легкой", – ухмыльнулся Чень Юань, его лицо было узким и злым. Он был немного выше Лин Фена, но его худоба была результатом культивации, а не истощения. "Неси эти тоже!" Он махнул рукой на два дополнительных мешка, лежавших у стены, еще более крупных и неровных, чем те, что таскал Лин Фен.
Лин Фен молча смотрел на них. Его лицо было испачкано пылью и потом, но в глазах горел упрямый огонек, который почему-то всегда бесил Чень Юаня больше всего. Он знал, что не может отказаться. Попытка сопротивления приведет лишь к побоям. Но принять – значило растянуть силы до предела, рискуя упасть и быть затоптанным.
"Шевели задницей, отродье!" – рявкнул Ли Вэй, пнув один из мешков ногой.
Лин Фен медленно опустил свой мешок на землю, чувствуя, как ноющие мышцы протестуют. Он подошел к дополнительным мешкам. Они были огромны. Взять их вместе было невозможно. Чень Юань и Ли Вэй наблюдали с удовольствием.
"Что, слишком тяжело для твоего никчемного тела? Может, тебе стоит просто лечь и умереть? Освободишь место для тех, кто *может* культивировать", – прошипел Чень Юань.
Лин Фен проигнорировал его. Он склонился над одним из мешков, напрягая каждую мышцу. Это была не просто физическая сила, а чистая, отчаянная воля. Воля к выживанию. Он поднял первый мешок на плечо, затем, к их удивлению, потянулся ко второму, пытаясь поднять его на другое плечо.
"Ха! Глупец!" – рассмеялся Ли Вэй. "Он думает, что он герой!"
Лин Фен почувствовал, как сухожилия натягиваются, как кровь приливает к голове. Меридианы, которыми он не мог культивировать, сейчас жгло тупой болью от перенапряжения. Но он поднял второй мешок. Стоял, шатаясь под двойной ношей, пот градом лил по лицу, смешиваясь с пылью.
Чень Юань и Ли Вэй перестали смеяться. В их глазах появилась досада. Этот мусор *опять* отказался сломаться так, как они хотели.
"Это не позволит тебе стать сильнее, мусор", – сказал Чень Юань с ненавистью. "Твои меридианы сломаны. Ты всегда будешь на дне. Всегда!"
Лин Фен не ответил. У него не было сил на слова. Он лишь медленно повернулся и, сгорбившись под непосильным весом, потащился по пыльной тропе в сторону печей. Каждый шаг был пыткой. Но каждый шаг был и маленькой победой. Над Чень Юанем, над Ли Вэем, над собственной слабостью, над судьбой, которая приговорила его к ничтожеству.
Он не мечтал о славе, не грезил о вершинах культивации, которые были для него недоступны. Его единственной мечтой было выжить еще один день. Еще один час. Еще один шаг.
Позади раздались их смешки, но они звучали как-то менее уверенно, чем обычно. Лин Фен шел вперед, чувствуя, как кровь из порезов на руках капает на камни. Каменная ноша на его плечах была тяжелой, но ноша сломанных меридианов и приговоренной жизни была еще тяжелее. И он нес обе.
Он не знал, что этот день станет последним днем его прежней жизни. Что вскоре каменные ноши покажутся ему легкой разминкой, а боль, которую он испытывал сейчас, лишь слабым намеком на то, что ждет его на пути к Бессмертию. Он просто шел, шаг за шагом, цепляясь за жизнь всеми силами своей несгибаемой воли.
Глава 2: Последний Удар и Древний Приют
Солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо Лазурного Тумана в багровые и оранжевые тона – зрелище, которое восхитило бы культиватора, медитирующего на пике горы, но для Лин Фена означало лишь конец невыносимо долгого дня. Сбросив последний мешок с камнями у печей, он рухнул на землю, тяжело дыша. Каждая мышца ныла, кожа на руках была содрана в нескольких местах. Он чувствовал себя не человеком, а изломанным инструментом.
Его "жилище" находилось за внешней стеной секты, в скоплении