– Марсден, ты снова за своим квестом? – Голос доктора Рено, её научного руководителя, прозвучал с порога. Он подошёл, поправляя очки с толстой оправой, за которыми скрывался взгляд, привыкший видеть ошибки прежде гениальности. – Эти квазары – как дети на семейном фото без родителей. Интересно, но… – Он щёлкнул по голограмме, вызвав красные метки аномалий. – Либо мы ошибаемся в фундаменте, либо твой алгоритм глючит.
Элина сдержала вздох. Рено был блестящим космологом старой школы, верившим в святость пределов Эддингтона. «Ничто не может расти быстрее, чем позволяет физика аккреции», – твердил он на лекциях. Но как тогда объяснить чудовищные СМЧД, рождённые всего через 700 млн лет после Большого взрыва?
– Проверяли всё, – она переключила экран на симуляцию. – Даже если предположить прямую коллапсацию газовых облаков или слияния чёрных дыр… – На модели зажглись жёлтые точки – гипотетические галактики-спутники. – Скопления должны остаться. Как отпечатки пальцев.
– Если только «пальцы» не стёрла тёмная материя, – раздался голос сзади. Это была Кай Ли, эксперт по N-телёвым симуляциям, чьй аватар – фиолетовый дракон – обвивал её стул. – Может, она вела себя иначе? Скажем, не просто гравитировала, а… взаимодействовала?
Рено фыркнул: – Старая песня, Ли. Сами знаете, поиски нестандартных свойств тёмной материи – болото для карьеры.
Элина прищурилась. В её данных была закономерность: чем массивнее квазар, тем пустыннее окрестности. Как будто что-то выжгло галактики-спутники, оставив лишь пепел тёмной материи. Она открыла архив и нашла статью 2020-х, где кричал заголовок: «Сверхпроводящие нити тёмной материи как катализатор роста СМЧД». Работу высмеяли за спекулятивность, но сейчас…
– Доктор Рено, – она повернулась, чувствуя, как учащается пульс. – А если тёмная материя не просто создаёт гравитационный каркас, а питает чёрные дыры? Не через аккрецию газа, а напрямую. Тогда пределы Эддингтона…
– Не действуют, – закончила Кай, запуская новую симуляцию. – Потому что падает не барионная материя, а что-то иное. Исчезают и скопления – их просто не из чего формироваться.
Голограмма квазара вспыхнула фиолетовым, поглощая нити тёмной материи, которые теперь вели себя как ток в сверхпроводнике. Рено молчал. Внезапно экран погас – сбой питания.
– Совпадение, – пробормотал он, но в его глазах мелькнуло беспокойство.
Элина улыбнулась. Впервые за год она чувствовала – противоречие не ошибка, а дверь. И где-то в глубине данных, как тень горизонта событий, ждала новая физика.
Лабораторию поглотила тишина, нарушаемая лишь жужжанием резервных генераторов. Голограммы замигали и вспыхнули вновь, но теперь нити тёмной материи на симуляции Кай пульсировали едва заметным фиолетовым ритмом, словно сердцебиение невидимого гиганта.
– Сбой? Или синхронизация с обсерваторией на Луне прервалась? – Элина быстро пролистала логи-файлы на планшете. Её пальцы замерли: за секунду до отключения энергии телескоп зафиксировал всплеск гравитационных волн в районе одного из аномальных квазаров. Частота – 13,7 Гц. Почти как остаточное эхо Большого взрыва.
– Случайность, – повторил Рено, но уже без прежней уверенности. Он приблизился к экрану, и его отражение в стекле очков наложилось на пульсирующие нити. – Даже если ваша фантазия верна, как доказать, что тёмная материя взаимодействует с чёрными дырами? Это…
– Как насчёт реликтового излучения? – Кай оживила голограмму, добавив слои микроволнового фона. – Если тёмная материя передавала энергию через распад или аннигиляцию, вокруг квазаров должны быть «ожоги» – области с аномальной поляризацией.
Элина кивнула и вывела данные с космической обсерватории «Планк-2». Там, где пустовали галактические скопления, небо светилось едва уловимыми спиральными узорами. Как шрамы.
Рено снял очки, протирая линзы платком. Его лицо, освещённое мерцанием экранов, внезапно показалось старше. – В 2020-х пытались искать подобное. Не нашли.
– Потому что искали частицы, а не структуры, – Элина загрузила алгоритм, помеченный «Теория струн – версия 7.3». – Представьте, что тёмная материя образует космические нити – одномерные сверхпроводники. Они не излучают, но переносят заряд. Если чёрная дыра – это «короткое замыкание»…
Симуляция ожила: квазар поглощал фиолетовые нити, а его горизонт событий растягивался, как раскалённая капля. Масса росла экспоненциально, оставляя за собой пустоту – барионной материи просто не успевало собраться в галактики.
– Бред, – прошептал Рено, но не отводил взгляда. – Даже если так, откуда энергия?
– Из вакуума, – внезапно сказала Кай. Её дракон-аватар взмахнул крыльями, и на экране возникла вихревая модель квантового поля. – Темная материя – не частицы, а дефекты пространства-времени. Как трещины во льду. Чёрные дыры их «залечивают», высвобождая энергию…
Сигнал тревоги прервал её. На главном экране всплыло сообщение от ИИ-ассистента: «Обнаружены