Андрей перечитал заметку несколько раз. «Философский факультет». «Светлые, почти белые волосы». «Странная литература». Что-то внутри него дрогнуло, отозвалось холодком узнавания. Это описание… оно слишком сильно напоминало Лику. Неужели это была она? Или просто трагическое совпадение? Имя другое… но фамилия смазана, а имя в такой заметке могли и перепутать. А может, Лика – это было не ее настоящее имя? Студентка, пропавшая в 90-е… Это была новая, совершенно неожиданная нить. Она не вела прямо к Лике, но указывала на период, на возможное событие, которое могло быть еще одним разрывом в ее или чьей-то очень похожей истории. Теперь его поиски в архиве обретали еще одно, более конкретное направление, помимо общих философских изысканий. Эта мысль все еще крутилась у него в голове, когда он, отложив газету, направился в главный читальный зал.
3. Красный шарф в Сером
Он увидел ее почти сразу. Не потому, что искал взглядом именно ее – скорее, глаз сам выхватил из общей монохромной палитры зала яркое, вызывающее пятно. Там, за одним из дальних столов, почти у самого окна, но спиной к нему, сидела девушка. Ее фигура была бы почти незаметной на фоне темных стеллажей и серого зимнего света, если бы не одно «но».
На шее у нее был повязан шарф. Длинный, объемный, шерстяной шарф насыщенного, почти кричащего красного цвета. Кроваво-красный, или, может быть, цвет сигнального флага – предупреждение об опасности или просто знак присутствия. Концы шарфа свободно свисали по спине, ложась на темное дерево старого стула, как два ярких мазка на тусклом холсте. Этот цвет был настолько чужеродным, настолько неуместным в этом царстве приглушенных тонов – серого света, бежевых стен, темного дерева, пожелтевшей бумаги, – что притягивал взгляд магнитом. Он был единственным живым цветом во всем зале, он буквально «кричал» посреди всеобщей серости, нарушая визуальную тишину так же резко, как вчерашний гудок печи нарушил тишину подвала.
Это была она. Андрей не сомневался, хотя и не видел ее лица. Но что-то в посадке головы, в линии плеч было