– Баронесса Жозефина, позволь представиться – баронет Антуан де Бомон, – парень склонил голову в вежливом приветствии и, подняв голову, посмотрел на девушку просящим взглядом.
– Уважаемый Антуан, что за клоунада? Можно подумать, что я смогу забыть человека, безжалостно растоптавшего мои любимые бархатцы! – она с превосходством и укором посмотрела на молодого человека.
– Баронесса, я пришлю садовника, чтобы он исправил эту мою оплошность. Прошу тебя простить эту мою нечаянную неуклюжесть, – в голосе баронета звучало искреннее сожаление.
– Не стоит, господин де Бомон. Я все равно сегодня переезжаю в свой особняк, а там мои цветы, к твоему глубочайшему сожалению, защищены высоким кованым забором. Кстати, ты определился с платой за молчание? – последние слова девушка произнесла полушепотом. Лицо юноши покрылось пунцовыми пятнами.
– Мадмуазель, я сожалею о возникшем недопонимании! Никаких меркантильных интересов я не преследовал при нашей последней встрече. Умоляю тебя забыть об этом глупом недоразумении!
– Забыть об этом случае, забыть о том, что ты не вступился за меня, когда ныне покойный Пьер оскорблял меня своими грязными предложениями? Что еще должно развеяться в памяти деревенской простушки? Тебе не кажется, дорогой Антуан, что за период нашего с тобой короткого знакомства вспоминать-то больше нечего? Хотя, нет, я не права! Ты еще очень хорошо ломал дрова у костра вместе в Вивьеном. Мне думается, у тебя очень большой талант в этом деле, с той поры ты явно преуспел!
Антуан стоял, опустив голову, придавленный тяжестью свалившихся обвинений. Зазвучала музыка, означающая начало предстоящего праздника, и он с горечью почувствовал, что упустил возможность предложить девушке партнерство в менуэте. Но Жозефина была очень доброй от природы девушкой, она по складу характера не могла физически держать в себе обиду. Даже эта роль непреступной и холодной особы давалась ей с большим трудом.
– Кстати, ты прочитал книгу «Джунгли Маракоя», которую я тебе рекомендовала? Ты сейчас похож на обиженную панду, у которой отобрали сочный побег бамбука! – она внезапно весело рассмеялась, глядя на него ироничным и каким-то материнским взглядом. Антуан удивленно поднял на нее свои глаза, чем еще больше подтвердил ее сравнение с этим милым медвежонком.
– Зачем же ты тогда лишила это бедное животное его любимого лакомства? – почувствовав, что раскаты грома уходят за горизонт, попытался отшутиться Антуан.
– А ты не догадываешься? У меня просто руки чешутся от того, как мне хочется треснуть этой бамбуковой палкой по его пустой голове! Меня удерживает только то, что от звона этого бронзового колокола танцующие пары собьются с такта, – и Жозефина после удивления от заданного