– Рассказывай все, – решительно согласился Потапов. Он не знал, что его конкретно интересует, но решил, что упускать из этого странного разговора с дедом не следует ничего.
– Хорошо, – дед удовлетворенно кивнул, – ты сам захотел. И плесни-ка еще.
– Тебе не много? С твоим сердцем?
– Для такого разговора в самый раз, – дед пожевал губами, провел сухонькой ладошкой по лицу, словно отгоняя какое-то неприятное воспоминание и не спеша начал:
– Было это году в пятьдесят шестом. Я тогда был еще молодым пацаном, вроде тебя и всюду совал свой нос. Время было интересное. После Сталина открывались некоторые архивы, и работы было много: кое-что нужно было подчистить, кое-что вытащить на свет божий, а кое-что и запрятать подальше. И вот как-то раз, совершенно случайно, попал ко мне один странный документик времен гражданской войны. В нем группа красноармейцев во главе с неким комиссаром Нестеровым утверждали, что в девятнадцатом году, близ города Семенова, в глухих нижегородских лесах, наблюдали странное явление. Прямо посередине озера, сильно обмелевшего из-за страшной жары, появились купола церквей. Далее, утверждал Нестеров, по ночам раздавался непонятный колокольный звон, до смерти пугавший суеверных красноармейцев. Кто звонил в колокола, выяснить не удалось, так как буквально через день зарядили дожди, и купола опять исчезли под водой. Самое удивительное заключалось в том, что этот самый комиссар Нестеров работал в нашем архивном управлении. Тогда он уже, разумеется, не был комиссаром, но должность занимал соответствующую – он был начальником Первого отдела. С этим документиком я прямо к нему и пошел. Объясните, дескать, Петр Иванович, что делать с этой странной, непонятной бумажкой. Нестеров посоветовал мне ее «вычистить»: история, дескать, старая, сам он тогда молодой был и ничего уже не помнит, да к тому же аккурат перед войной соответствующие органы занимались этим самым делом, так как там постоянно происходила какая-то чертовщина. Но так ничего вразумительного выяснить не удалось и дело это похерили. Тем более, что никакой угрозы для советской власти оно не представляло. Говорил Нестеров убедительно, но как-то не так. Когда я спросил его, что же он все-таки видел, он довольно-таки резко посоветовал мне об этой «ерунде» забыть. И забрал документ себе. Это мне показалось очень странным. Сам посуди: человек увидел что-то непонятное, составил даже документ с подробным описанием увиденного и, вдруг, все забыл! Как такое вообще можно забыть?! Что-то тут не то. Ведь, как известно, просто так ничего не бывает. Как говорил Шекспир «из ничего не выйдет ничего». Тем более, если за такое дело даже брались органы. И я полез в архивы. Просто так, из любопытства. И вот тут-то, почти сразу же, всплыло это загадочное название – Китеж!
Дед с некоторым беспокойством посмотрел на бутылку и на свою пустую стопку. Потапов молча разлил остатки «Смирновской».
– Я сначала относился к этому как к сказке, – дед довольно улыбнулся, –