Трусливо поглядываю на дисплей телефона и следом – на дверь. Сколько там по правилам вежливости нужно пробыть в гостях? Часа хватит? Украдкой пишу девочкам, что сваливаем, как закончится первый круг, пусть поддержат. В конце концов, у нас там оливье сиротливо стоит на столе и вино выдыхается.
Наступает очередь Лёшки, он берёт бутылку и пялится на меня своим фирменным взглядом. Интуиция шепчет, что пора уходить, но вместо этого решаю проверить, а заодно и всем показать, что у него это просто везение. Бомба дважды в одну воронку не попадает.
Остальные тоже помнят про бомбу и затихают, всем интересно. Пульс частит, колени сжаты так, что сводит бёдра. Комкаю край юбки влажными ладонями, чтобы не было видно, как дрожат пальцы. Синеглазый гад с улыбкой победителя раскручивает бутылку, глядя на меня всё время вращения. Это ж надо быть таким самоуверенным.
Тоже не смотрю вниз, будто как-то могу повлиять на результат, но по общему удивлённому “ах” понимаю, что он и сам справился. Горлышко чётко указывает в мою сторону. Ни между мной и подругой, ни криво, строго по центру. Вселенная, тебе говорили, что иногда ты бываешь просто вопиюще близорукой?
Неловко принимаю кубики, не теряя надежды, что выпадет что-нибудь безобидное. Например, чмокну его в умопомрачительную шею и можно будет с лёгкой душой отчалить. Задерживаю дыхание, кидаю. Видимо, сказывается влияние штрафной текилы, потому что вижу полёт кубиков как в замедленной съёмке. Каждая надпись, каждая грань вспыхивают горячими картинками в голове. И всё же не успеваю засечь, в каком положении упали. Никто не успевает, потому что на них очень быстро ложится широкая ладонь.
Лёша, не теряя зрительного контакта, стягивает кубики со стола, заботясь, чтобы не поменяли положения, и кивает мне в сторону комнаты, предлагая свободную руку:
– Пошли?
Как под гипнозом даю переплести наши пальцы и под смешки и улюлюканье иду, куда ведёт.
– Э-э-э-эй, кубики оставьте, эгоисты! – возмущается Квас.
– Мои возьми, – отвечает Лёша, указывая на чёрный мешочек на полке.
Оставив гостиную позади, Лёша в танцевальном па притягивает меня к себе и, совершив два оборота, разворачивает нас в другую сторону, резко меняя маршрут. Вместо комнаты, куда отправлялись другие гости, мы оказываемся в… спальне.
С вкрадчивым “клац” закрывается входная дверь, отсекая всё лишнее. Всё, что не касается меня, Алексея Блонди Нечаева и кубиков, которые он не выпускает из ладони. Даже когда театральным жестом предлагает мне осмотреться, пока сам оказывается возле кровати – застеленной, надо отметить – и убирает пару вещей, унося их куда-то..
Атмосфера совсем другая. Будто остальная квартира – общественное пространство, а спальня – личное. Те самые книги, которые переехали с ним, прячутся здесь, занимая несколько полок.