<…>
Так он! – Се Рюрик торжествует
В Валкале звук своих побед
И перстом долу показует
На росса, что по нём идет.
«Се мой, – гласит он, – воевода!
Воспитанный в огнях, во льдах,
Вождь бурь полночного народа,
Девятый вал в морских волнах,
Звезда, прешедша мира тропы,
Который след огня черты,
Меч Павлов, щит царей Европы,
Князь славы!» – Се, Суворов, ты!
<…>
Сам поэт на всех военных дорогах скальда сделал свирепость берсерка неизбывной. Попытки, и достаточно единичные, работать с военной темой в аналогичном ключе, были предприняты значительно позже, спустя десятилетия после великой войны.
Характерный пример – военные песни Владимира Высоцкого («Мы вращаем землю»):
Здесь никто б не нашёл, даже если б хотел,
Руки кверху поднявших.
Всем живым ощутимая польза от тел:
Как прикрытье используем павших.
Отметим, что даже Высоцкий не решается на манипуляции с «телами врагов», что для Шубина было бы само собой разумеющимся. В «Чёрных бушлатах»:
…Прошли по тылам мы,
Держась, чтоб не резать их, сонных…
А вот шубинские берсерки точно бы не удержались.
Таким образом, мы можем постулировать совершенно особое место Павла Шубина в нашей военной поэзии. Физиология боевой работы, фольклорная соревновательность в уничтожении врага, кровавое сальдо победы при отсутствии дидактики и наличии обычного человеческого набора чувств и эмоций делают поэтическое наследие Шубина самоценным и актуальным для создания новой русской батальной литературы:
Выпьем за тех, кто командовал ротами,
Кто умирал на снегу,
Кто в Ленинград пробивался болотами,
Горло ломая врагу.
Немногие сейчас готовы с ходу вспомнить ситуацию на фронтах в момент прорыва блокады Ленинграда и почему стала знаменитой именно песня «Волховская застольная». Но вот это сломанное (и физически, и метафорически) вражье горло – навсегда врезано Шубиным в национальный код.
«…И горько мне, что не могу я сразу быть везде». Дальневосточные дороги и строки Павла Шубина: мир и война
Василий Авченко
В стихах Павла Шубина живёт вся огромная Страна Советов – с севера на юг, с запада на восток. Он словно хотел поэтизировать отечественную географию целиком, зафиксировать каждый уголок – от Москвы до самых до окраин (примерно тем же занялся позже Высоцкий, в песнях которого – весь СССР от Вильнюса и Одессы до Грозного