На первом курсе я ничем особенно не отличался от своих товарищей. Учился, ходил в наряды и караулы. Во втором семестре меня избрали комсоргом взвода. А на втором курсе, совершенно неожиданно для себя, оказался зачисленным в спортивный взвод. Это было довольно странно – особых спортивных достижений у меня не было. К тому времени я неплохо бегал кросс на три километра, но стометровку пробегал плохо и плавать быстро не умел (на первой прикидке, своеобразном контрольном занятии, проплыл сто метров за две с лишним минуты – это было слишком много, тем более для спортвзвода). Да и в остальных видах многоборья не блистал особыми рекордами.
Но командир нашей седьмой роты, капитан Григорий Николаевич Белянин, сказал, что я буду комсоргом спортвзвода. И моя главная задача – помочь взводу превратиться в команду. Потому что без этого на предстоящих соревнованиях Московского военного округа по военному многоборью взводов нам не победить.
Как превратить взвод в команду, я тогда не знал. Но ко второму курсу усвоил одну простую истину: командир или комсорг должен быть примером для своих товарищей. И уже на третьей прикидке, еще с двумя ребятами, умудрился набрать неплохую сумму баллов. За что каждый из нас троих был поощрен командиром взвода и одновременно нашим тренером, лейтенантом Владимиром Вячеславовичем Горловым, десятью эклерами! Которые мы всем взводом тут же и уничтожили с превеликим удовольствием.
Весной я выполнил первый разряд на трех километрах, но на этом мои спортивные рекорды закончились. Возможно, потому, что наш командир больше не пытался стимулировать нас на спортивные подвиги эклерами? А за месяц до соревнований у меня в очередной раз прихватило спину. И случилось что-то совершенно для меня непонятное.
В один из дней я вдруг совершенно разучился бегать, подтягиваться, делать подъем переворотом, плавать. Даже ходить у меня получалось с большим трудом. Навалилась какая-то полная апатия.
Командир сказал, что я перетренировался, и почти на целый месяц освободил меня от тренировок. Странная какая-то была эта самая перетренированность! Я ходил, словно зомби – без чувств и эмоций. По ночам долго ворочался, не мог уснуть. Ничего не хотелось: ни есть, ни двигаться, ни жить. Все, за что я брался, валилось у меня из рук. И уставал я еще до того, как пытался хоть что-то сделать.
Приблизительно через две недели я потихоньку начал бегать на утренней физзарядке. Не со всеми вместе, конечно, а по своему отдельному графику. И лишь еще через две недели снова приступил к тренировкам.
Это сейчас мы всё знаем. А что не знаем, в любой момент можем узнать в интернете. О том, что мне нужно было не только снизить уровень нагрузок, но еще и увеличить продолжительность сна (хотя в спортвзводе у нас был послеобеденный