Другая причина, почему казанской дипломатии второй половины XV – первой трети XVI века уделяется не так много внимания в историографии, – отсутствие каких-либо революционных изменений. Как уже упоминалось, Казань следовала в фарватере постзолотоордыского посольского обычая. Хотя это не значит, что волжское ханство не вело дипломатическую игру и никак не реагировало на актуальную геополитическую повестку.
Что же представляла собой в общих чертах дипломатия Казанского ханства? Как и в большинстве восточноевропейских государств того времени, она носила оказионный характер. То есть казанцы не имели постоянных посольств в странах назначения, а направляли туда своих представителей по мере необходимости. При этом в источниках отсутствуют сведения о наличии в ханстве отдельного госоргана наподобие посольского приказа, который курировал бы данное направление. Оно находилось в ведении самого хана, а также отдельных представителей знати и духовенства.
Активное участие последнего в дипмиссиях – еще одна отличительная черта казанского посольского обычая. Высшее духовное лицо казанцев, сеид, нередко возглавляло посольства и выступало едва ли не основным внешнеполитическим актором в ханстве. К примеру, в начале XVI века большую роль в русско-казанских отношениях играл сеид Шах-Хуссейн. В своих письмах астраханскому правителю крымский хан Мухаммед Гирей обвинял этого «потомка пророка Мухаммеда» в явных симпатиях к Русскому государству. Вероятно, Шах-Хуссейн являлся одним из тех самых «пламенных моторов» прорусской казанской «партии». Входили в посольские миссии и мурзы, кадии, различные дворовые чиновники.
В части международного церемониала большое значение для казанцев имели поминки, или, другими словами, дипломатические дары. Вслед за тюркско-монгольской традицией подобные подношения зачастую воспринимались татарами как признак зависимости одного государства от другого. В западной же и русской парадигме это были лишь знаки расположения и дружеских намерений. Такое несовпадение взглядов сыграло особо злую шутку в отношениях Москвы и Тавриды, поэтому вопрос поминок будет более подробно рассмотрен в главе о русско-казанско-крымской дипломатии.
Если говорить о круге дипломатических связей Казани, то он также оставался традиционным в рассматриваемый период. В первую очередь это контакты с другими «осколками» Золотой Орды – Крымским и Сибирским ханствами, Ногайской Ордой, Астраханью. Взаимоотношения с ними складывались непросто, союзы сменялись войнами, а локальные конфликты или нападения отдельных феодалов могли происходить и в периоды дружбы на уровне государств. Тем не менее с татарскими соседями не прекращался обмен посольствами, заключались династические