Тощий, что болотное дерево, бледный, будто обескровленный, Дир сидел во главе длинного стола, за которым пировали его сотоварищи. Со стороны они казались обычными, но, приглядевшись, становилось ясно – людского в них с половину, а то и того меньше. Из встрепанных мышиного цвета, жестких как лесной ягель в засуху, волос Дира торчали сухие ветви. Крючковатые пальцы кривыми сучьями сжимали глиняный кубок. Народная молва самого лешего рядила полукровке в родичи, но правды не знал даже он сам. Одно выходило наверняка – городов и больший стад наемник сторонился, зато в непролазной чаще дышал, как рыба в воде. Оттого и самого Дира и шайку его в корчме видеть было странно. С битвы Злата и Пепла выродки – порождения навий и злыдней от связи с обычными людьми – стали явленьем обыденным. Сотню лет назад в горниле войны заключались невероятные союзы и сделки, чуднЫе полулюдские дети были лишь малой толикой напоминаний о давних темных временах. Однако любви к ним многие не питали. Вот и сейчас соседние с Дировыми товарищами скамьи пустовали, даром, что банда выродков пользовалась дурной славой, промышляя разбоем на Великом Тропе, и не чураясь заказов любой степени мерзости.
При виде Возгара бледное лицо главаря шайки резанула корявая усмешка – точно по белесой коре трещина пошла. Демонстративно сплюнув на пол, Дир отвернулся и, громко стукнув кубком о стол, бросил своим едкую остроту, вызвавшую громкий гогот. Слов Возгар не разобрал, да то и не требовалось – выродки пялились на него, в смехе обнажая острые клыки и гнилые зубы. Рассудив, что драка подождет, а вот похлебка остынет, равнодушно отвернулся и направился к своим. В глубине зала, подальше от толпы, но поближе к кухне и бочонку с медовухой ждали Берген и Зимич. Старик умел выбирать лучшие места, даром, что появился на свет от особой любви домовика и душевной бабы.
Здоровяк Берген молча подвинулся, уступая место приятелю. Зимич плеснул ароматной похлебки из стоящего тут же котелка, преломил краюху хлеба и буквально сунул Возгару под нос:
– Толковая, все-таки, Рёна, такой мякиш не каждой стряпухе дается! Большинство поварих сетуют, мол дурной драконий глаз тесто уронил, или ящурово племя муку попортило, а того признать не могут, что дело в них самих. Только те, кто сам с широкой душой могут так душу хлебную чуять. Кусай давай, он еще дышит!
От ароматного ломтя шел пар.
– Из