– Чего?! Чего?! – передразнила малышка и наморщила носик. – Рот чего раззявил? Пирог дай!
– Какой пирог? Ты кто? – растерянно пробормотал Амвросий.
– Давай пирог, кому говорят! Вон тот с рыбой, на столе. Давай!
Мальчик протянул руку и отрезал большой кусок от оставшегося пирога. Но прежде, чем отдать ломоть, он спросил:
– Ты кто? И зачем тебе пирог? Разве не видишь, спят все еще. – Амвросий указал на лежащих вповалку пьяных мужчин. – Слышишь, как храпят! Разбудишь, будет тебе затрещина. Они много вина осилили.
– Давай пирог, шишига[53]. Домового буду кормить!
«Вот странная какая! И не поймешь, что говорит», – Амвросий вздохнул и протянул малышке кусок пирога. Он уже знал, что склавины верили, будто особое существо – Домовой – охраняет благополучие каждого жилища. Малыш только не представлял, как можно кормить это таинственное создание, домашнего духа.
– Еще давай, – пискнула девочка.
Амвросий потянулся, отрезав два новых куска холодного пирога. Один он отдал девочке. Второй оставил себе. Оглядевшись, он не нашел нигде воды или кваса. Еще летом мальчик оценил этот излюбленный обитателями задунайских земель напиток. Пили его чаще всего в жару. Кислый вкус получался от брожения разведённой в воде смеси из ржаного или ячменного солода, ржаной муки и меда. От кваса нельзя было сильно опьянеть, как от меда.
– Попить у тебя есть? – маленький римлянин снова зевнул.
– Как тебя зовут? – ответила девочка серьезным тоном.
– Амвросий. А ты кто?
– Ты что, готом будешь?
– Нет, я римлянин, – гордо ответил малыш, толком не понимая, что это значит, «римлянин».
– Это еще кто такие? – буркнула кроха совсем как взрослая.
Она прекрасно поняла, о чем хотел сказать новый знакомый. Она лишь дразнила его. Разве римляне не считались врагами? Разве их не презирали и не обращали в рабов? Свободный мальчик, спавший среди германцев, не мог быть невольником, это было понятно. «Выдумывает!» – сказала себе девочка. Живые очи ее продолжали изучать мальчика.
– Ну, это значит… – Амвросий растерянно пытался подобрать выражения. – Это тоже как готы. Они, понимаешь… Они там, за великой рекой, живут в домах, не в лесу. Они землю пашут, и готы тоже, скот разный разводят…
– Пошли! – ответила девочка, которая не могла теперь ничего разобрать. – На дворе тебе голову проветрит. Все слова у тебя выходят кривые да липкие, не по-нашему сказанные. Одно мычание! А что ты гот, это, братец мой, неплохо.
Слово «готы» она услышала вчера первый раз. Его все вокруг повторяли, любуясь на грозных всадников, явившихся к князю. Но теперь пьяные и спящие воины-германцы не казались малышке внушительными, потому не заслуживали они и долгих разговоров.
Девочка выбежала во двор, задирая длинное платье, чтобы оно не мешало ее ножкам перебирать землю. Амвросий вышел за ней, сразу увидев троих мальчишек, стоявших вблизи.